Лилия. Мы – дети пригородных вокзалов - стр. 8
Соседка – искушённая, но недалёкая. Казалось она знала все и легко находила общий язык со всеми, кто был ей интересен – дар коммуникабельности, намного полезнее чем какие-либо таланты и способности – легко и не скучно. Она привязалась к соседке, вроде бы скромной тихоне, но с явно непростой натурой, отзывчивой и мечтательной.
По вечерам собирались девушки, и тихоня слушала обхватив колени, не смея вставить слово, бесконечные разговоры о парнях, у кого с кем, и как, и какие ощущения. Она слушала с упоением, то что казалось запретным и уму непостижимым вдруг стало повседневностью, обыденностью и таким волнующим, зовущим…
7
Они познакомились в студенческом общежитии и глава книги, в которой описывается то, как: «в общежитии жили клопы и по коридорам сновали молоденькие в домашних халатиках – как дома…» в полной мере подходит и к нему, поскольку я совершенно уверен, что так оно и было.
Он стоял и курил в дверях – прямо в коридор – и на первый взгляд представлялся мужественным и уверенным в себе. Он явно заинтересовался, маленькой и хрупкой, невесомой, как раз той в цветочном халатике, ниже колен – скромница и, вероятно, недотрога. Она проходила мимо опустив голову, не смея взглянуть, опасаясь раскрыть интерес – день за днём, раз за разом и до тех пор, пока не случилось.
На вечеринке собрались у них в комнате, в том числе он, казавшийся искушённым и возвышенным – несколько старше, и уже мужчина. Пили водку, вокруг смеялись, веселились и девушки бесстыжим образом заигрывали с парнями. Она не смела прикасаться к алкоголю – было страшно, в её семье это табу – греховно; боялась и сидела в сторонке, не встревая в разговор, изредка улыбаясь некоторым шуткам, всем своим видом стараясь присутствовать в общем веселье и не смущаться.
Они оказались в коридоре вместе – он выглянул покурить она вышла следом – спросил:
«Ну как тебе здесь?».
«Весело» – улыбнулась (и как нашла в себе уверенности ответить так непринужденно?).
Осмелел от выпитого – робость, замаскированная под мужественностью испарилась, и он дыхнув на неё спиртным, обхватил неожиданно талию, хрупкую и тонкую, словно у пятнадцатилетней девчонки и притянул к себе. Она не сопротивлялась, перехватило дух, появилось волнение в теле, и некоторая слабость, вдруг она представила отца, такого же волевого и сразу почувствовала себя невероятно защищённой и не одинокой.
Его комната пуста, все собрались у соседки – он накрыл правой рукой её грудь, чуть примял и почувствовал мигом напрягшиеся бугорки. Следом – лёгкий халатик поглаживая в отчаянии тело упал на пол, поцелуй не дружеский, а самый настоящий. Она прильнуло навстречу; пытаясь скрыть нетронутость, активно тёрлась губами о его губы, слишком быстро и возможно преодолевая некую первую брезгливость. Обязанный преподать урок, вероятно опережавший опытом ненамного, он мигом сообразил, что получается не так естественно, как должно бы, и с видом тысячелетнего Дон Жуана взял её лицо в ладони и несколько умерил пыл рвущейся в бой.