Лилия для герцога - стр. 8

Руку тотчас пронзило резкой болью, но совсем не по этой причине я пораженно замерла на месте. На шероховатом дереве появился четкий выжженный отпечаток. И формой, и размером он напоминал очертания моей ладони.

Я испугалась и убежала прочь – не оглядываясь, не отзываясь, когда меня окликали другие девушки. Лишь в своей комнате, прижавшись спиной к двери, тщательно осмотрела ушибленную руку и не обнаружила на гладкой коже ничего, даже отдаленно похожего на ожог.

Может быть, мне просто почудилось? Или странный след был на дереве раньше, до того, как я в сердцах саданула по двери? Просто он не бросился в глаза сразу, вот и все…

За спиной послышался громкий стук.

– Лили! Впусти! Скорее!

Я открыла. Взволнованная Аньелла ворвалась в комнату.

– Что с тобой случилось?

– Ничего… – Мне почему-то захотелось спрятать руку за спину. – Просто настоятельница сказала, что моя свадьба пройдет с поверенным, а не с женихом.

– И когда ты увидишь мужа?

– Только после того, как меня к нему отвезут.

– Вот ведь жук! – возмутилась Аньелла. – Даже приехать за невестой не мог! Да кто он такой?!

– Герцог.

– Что, правда?! – прижала ладони к щекам изумленная собеседница. – Настоящий? Значит, ты станешь герцогиней?

Я пожала плечами и высказала свои подозрения насчет обедневшего рода.

– Наверняка вместо родового замка у него руины. Так что все достойные невесты ему отказали. А может, он древний старик? – с внезапным испугом предположила я, осознав, что возрастом жениха запамятовала поинтересоваться. – Потому и не может приехать самолично? Слишком дряхлый?

– А зачем тогда ему вообще жениться?

Во взгляде Аньеллы появилось сочувствие. Она положила руки мне на плечи, и я со вздохом обняла ее. Так, как обнимала бы настоящую сестру, если бы она у меня была.

– Попроси у него разрешения писать мне письма, – сказала Аньелла и вдруг всхлипнула. – Хочу знать, как ты там… Хорошо?

– Как скажешь…

– Обещаешь?

– Обещаю.

Мне снился костер. Треск горящего хвороста, возбужденные крики толпы, лица, искаженные алчным любопытством. В горле першило от дыма, а яркие языки огня подбирались все ближе к моим ногам…

Я проснулась с громким криком и, бросив взгляд на дверь, удивилась, как не перебудила всю обитель. Кажется, крича, я сорвала голос. Ночная рубашка была мокрой от пота, скомканное одеяло валялось на полу.

Во сне мои руки крепко стянули жесткой веревкой и привязали к столбу. Там я осталась совсем одна – без поддержки и близких, окруженная чужими людьми, которые желали моей смерти. Там меня хотели сжечь за колдовство.

Кое-как поднявшись с узкой кровати, я положила одеяло на место и подошла к окну. Уже светало, легкий ветерок резвился на просторе, и я вдруг позавидовала его свободе. Как бы мне хотелось самостоятельно распоряжаться своей жизнью! Но это право я давно потеряла. Настоятельница не раз подчеркивала, что не занимается благотворительностью, так что наверняка подсчитала, сколько я задолжала обители за годы, которые здесь провела.