Лилит: Трилогия - стр. 96
Азазель не останавливался, пока не понял, что девушка уже мертва. Завершив свою страшную трапезу, Первенец откинулся навзничь и прикрыл глаза. Во рту Бессмертного играл солоноватый вкус крови, а по телу разлилось приятное, теплое, слегка жгучее чувство. Сила тьмы наполняла каждую клеточку его организма и чувствовалась иначе. Её стало больше, и она стала еще опаснее и непредсказуемее, чем когда-либо. Но в то же время, вся эта мощь безоговорочно подчинилась Азазелю. Бессмертный почувствовал прилив бодрости, вместе с которым пришло и чувство превосходства над всем остальным миром. Он не просто нарушил запрет. Одним этим поступком он вообще перечеркнул для себя любые запреты. «Получилось! – Ликовал Владыка Ночи. – Душа Эвиет теперь принадлежит мне! Спи спокойно, милая! Теперь ты навеки будешь со мной! Навеки, дорогая Эвиет!!! Этот союз крепче любых обещаний и надежнее любых обязательств!»
С такими мыслями Азазель провалился в собственную тьму и уснул. Уснул спокойно, без всякого сожаления, раскаяния или угрызений совести. Только лишь с чувством невероятной власти, которую он только что возымел над чужой душой. Разбудили его не первые лучи рассвета, и не шум утренней городской суеты, а обжигающая боль во всем теле. Открыв глаза, Азазель с ужасом заметил, что из его тела струится беловатый дымок. Боль к этому моменту стала такой, будто его живьем жарили на сковороде. Азазель закричал, и крик его походил на рык дикого зверя. Сам он этого не услышал, единственное, о чем он сейчас думал – как избавиться от боли. Тут он понял, что виной всему солнечный свет. Тьма тут же наполнила комнату и распространялась все дальше и дальше, пока не окутала большую часть города. Жуткое жжение прекратилось. Конечно, вечно держать вуаль тьмы над городом он не мог. Нужно было бежать, и как можно скорее. Он уже приметил себе убежище, где ни один лучик солнца его не достанет….
___
Уборщица, как обычно, шла с утра из номера в номер и делала свою привычную работу. Неожиданное утреннее затмение выглядело несколько странно. Слишком резко тьма упала на город. Женщина подошла к окну, но ничего не увидела. Мрак был густой, как в самой глубокой яме, и даже казался плотным и вполне осязаемым. Стихия отступила так же внезапно, как и появилась. Уборщица пожала плечами и продолжила заниматься своим делом. Настал черед номера Эвиет…
Страшно испуганная женщина тут же побежала вниз и обо всем доложила охране. Охранники бегом поднялись на верхний этаж. Было ясно, что происшествие серьезное. Тут же решили вызвать городскую стражу. Спустя какое-то время прибыло несколько вооруженных людей в доспехах с городским гербом на груди, пара лекарей с чемоданчиками для инструментов в руках, и серьезный чиновник в матерчатом камзоле, так же украшенном гербом. Прошло несколько часов. Стража осматривала место преступления, лекари внимательно изучали тело, а чиновник, детально расспросив всех возможных свидетелей, велел посторонним удалиться и начал делать выводы. Голос его был ровным и лаконичным. Налицо был немалый опыт подобной работы.