Лилии над озером - стр. 51

–– Черничный дом. Он невелик, но местность весьма живописна. Рядом Эшдаунский лес… оттуда к усадьбе иногда подходят косули с детенышами.

–– Я совсем не знаю английского.

–– Это не беда. Вся английская знать говорит по-французски так, будто воспитывалась в Сен-Сире.

Я представила зеленые английские газоны, трепетных оленят на них, белые песчаные лилии – возможно, подобные тем, что благоухали на Корфу… подумала о том, что, будь я в Англии, у меня будет много возможностей видеться со старшим сыном, и это наполнило меня счастливыми надеждами. Но потом в памяти мелькнуло красивое породистое лицо графа д’Артуа, искаженное гневом, и я вздрогнула: все-таки расстались мы скверно, отношений не выяснили, и он, живущий в Англии, наверняка считает меня мошенницей. Что хорошего ждет меня от встречи с ним?

Кроме того, когда я подумала о Сент-Элуа, бретонском изумрудном побережье, тумане, cоленом ветре, солнце, воздухе, от сожаления и ностальгии у меня болью обожгло сердце. Я сжала руку Александра:

–– Нет.

–– Что «нет», дорогая?

–– Отложим это на последний момент. На самый-самый что ни на есть последний. На тот миг, когда оставаться во Франции не будет уже ни малейшей возможности.

–– Вы сейчас противоречите сами себе. Вам же всегда хотелось уехать, разве не так?

–– Да. Хотелось. До тех пор, пока я не представляла себе это так реально.

Помолчав, я прошептала:

–– Я никогда не была эмигранткой. Мне довелось пройти через все ужасы революции, однако эта чаша меня миновала. Думаю, это не так легко.

Он согласился, погладив мою щеку:

–– Это правда. Если вам придется-таки попасть в Лондон, уверен, вы встретите множество версальских подруг, до сих пор тоскующих по Франции, хотя со времени отъезда прошло уже десять лет.

Я внимательно взглянула на него:

–– Признайтесь, Александр: именно по этой причине вы готовы сражаться до последнего, только не уехать?

Он некоторое время молча глядел, как серебрится лунная дорожка на водной глади, потом приглушенно ответил:

–– Отчасти – да. Я француз и не дам себя отсюда так легко изгнать.

Солнце давно уже село, на воде исчезали последние его отблески. Звезды зажигались на небе, темнели и тяжелели облака. Становилось прохладнее. Издалека доносились голоса Вероники и Изабеллы, играющих в волан. Филипп, наверно, уже давно спал под присмотром Марианны. Пора было возвращаться к детям.

Александр набросил мне на плечи свой камзол, осторожно взяв за руку, повел по берегу.

–– Пойдемте, саrissima. Пора. Согреемся кортиадом.

Я спросила мужа, пока мы приближались к нашей стоянке, когда ему предстоит уехать.