Лилии над озером - стр. 21
–– Ах, мама! Теперь уже никто не разберет, в каком из поместий твой истинный дом.
Бросив на меня быстрый вигляд, она добавила:
–– От тебя осталась только тень, пока ты ухаживала за господином герцогом…
Приезд Авроры меня несказанно обрадовал. Я знала, что ей я могу доверять, что могу оставить на нее Александра, когда мне нужно будет отдохнуть. Она не подведет меня. И действительно – с того часа, как она приехала, мне стало намного легче. А дети… Если в каком-то уголке сознания у меня и мелькала мысль о том, что Александр может умереть от ран, приезд маленького Филиппа в этом контексте выглядел правильным: мальчик хоть сможет проститься с отцом.
Но подобные мысли были страшны. Я отгоняла их с негодованим, почти яростно, хоть в состоянии моего мужа и не происходило перемен к лучшему.
В четверг явился, наконец, Поль Алэн. Слуги шептались, что действительно прибыл из Англии. Звеня шпорами, встревоженный, с почерневшим лицом он, словно не замечая меня, прошел к брату. Кулаки его сжимались, мне даже показалось, он глухо застонал. Потом круто повернулся и вышел.
Час спустя я перехватила служанку, которая несла Александру какое-то темное пряное варево в горшке.
–– Что это? – спросила я с подозрением.
–– Это господин виконт передал мне травы и велел их сварить, а после напоить господина герцога.
Я пропустила ее, потому что знала, что Поль Алэн зла брату не хочет, но сама оправилась к нему и, несмотря на то, что виконт не здоровался со мной и не разговаривал, потребовала объяснить, в чем дело.
–– Что это вы приказали дать Александру? – спросила я.
Зло глядя на меня, Поль Алэн отчеканил:
–– Это травы, привезенные нами из Индии. Если бы Александр больше доверял вам, он бы посвятил вас в это.
–– Вы утверждаете, что этот индийский отвар поможет? – снова спросила я, не обращая внимания на его выпад.
–– Без сомнения.
Я ушла, надеясь, что это так. В конце концов, надо было пробовать все средства, которые имелись в нашем распоряжении.
Несмотря на то, что в Белые Липы приехала Аврора, и Поль Алэн тоже взял на себя часть забот, все-таки иногда приходилось на короткое время доверять Александра сиделкам, и их легкомыслие приводило меня в бешенство. Ни одной из них ничего нельзя было поручить с доброй душой, ни одна не проявляла истинного рвения и уж конечно не боролась за жизнь герцога. Даже такие простые приказания, как убрать со стола, принести воды или сбегать за полотенцами приходилось порой повторять дважды. Я выходила из себя, кричала, даже раздавала пощечины. Дни, проведенные в сильнейшем напряжении возле постели Александра, лишили меня самообладания. На то, что происходит за пределами его комнаты, я и вовсе не обращала внимания, не следила за кухней, уборкой, хозяйственными помещениями, была равнодушна к поведению слуг, не интересовалась, какой собран урожай.