Лилии над озером - стр. 17
–– Боже! – воскликнул он, едва взглянув на меня. – Вы сами похожи на умирающую, мадам.
–– Он не пришел в сознание, – сообщила я, словно не слыша его слов. – У него, как и прежде, жар… ах, я не знаю, как все это может так долго продолжаться!
–– Не могу вас успокоить, мадам герцогиня, ибо точного срока нет… Но, может быть, беспамятство – это и к лучшему, так он меньше страдает.
Он сделал перевязку, осмотрел раны, смазал их чем-то, похвалил меня и оставил какие-то порошки на туалетном столике.
–– Главное, мадам, укрывайте его. Ему необходимо тепло.
–– Но как же? Он весь горит, доктор!
–– Укрывайте, даже если он сопротивляется. Не ленитесь. Кладите горячие кирпичи, завернутые во фланель, ему в ноги. С потом выходят все вредные вещества… А в остальном – будем надеяться на Бога.
–– А каким вы находите его состояние?
–– Скажу вам честно, не самым лучшим. Однако господин герцог выдержал столько дней и остался жив. Так что надежда есть… Да, кстати: давайте ему красное вино по ложечке в час, это приободрит его.
Окинув критическим взглядом мою фигуру, д’Арбалестье мягко заметил:
–– А вам я настоятельно рекомендую отдохнуть, мадам. Если вы хоть немного дорожите своим ребенком, забудьте о муже, выпейте молока с медом и хорошенько выспитесь. Без сна вы долго не продержитесь.
Он удалился, пообещав, что заедет на днях. Я знала, как опасны сейчас дороги, поэтому ценила то, что он все еще к нам ездит. Что же касается сна, то, конечно, за совет я была ему благодарна, но выполнить эту рекомендацию тотчас не могла себя заставить. Сейчас были другие дела. Разве не говорил доктор о красном вине?
Я поднесла к губам Александра ложку вина и почти насильно влила ему в рот. Потом стала готовить для него питательный напиток. Все продукты у меня были здесь, не приходилось бегать на кухню… Я подбросила ароматных трав в очаг, подвесила к крюку в камине чайник и пошла к столу, чтобы взбить яйца. Двигалась я неуклюже, ибо сильная усталость растекалась по всем членам, в ушах шумело. В какой-то миг у меня так закружилась голова, что я, сделав неловкий жест, уронила на пол ложку. Выругавшись, я побрела к звонку, чтобы позвать служанку. Заниматься еще и уборкой – это уже будет слишком для меня… Я позвонила, намочила платок, положила его на лоб Александру и вернулась к столу.
Со двора донесся шум.
–– Что такое? – спросила я у вошедшей служанки.
–– Люди собрались у крыльца, – пояснила она по-бретонски. – Они просят вас показаться, ваше сиятельство.
Я выглянула в окно. У крыльца толпились, громко переговариваясь, человек двадцать шуанов. Головы почти у всех были обнажены, свои шляпы и колпаки они держали в руках, из чего я заключила, что они намерены вести себя с полной почтительностью. Вероятно, это были люди Александра, пришедшие из лесных убежищ.