Лилиан - стр. 36
– Не прикасайтесь к ней. Она – исчадье ада. Её болезнь страшна и неизлечима, и чума меркнет по сравнению с её недугом.
– Что ты такое говоришь, мама, я не виновата, что ты болеешь, это не я, я не хотела, – ребёнок захлёбывался в рыданиях. Я обнял девочку и прижал к себе.
– Я бы не советовал тебе этого делать, если хочешь дожить до восемнадцати, – тихо сказал мне Бентли, – сейчас посмотрим на её руки.
Он снял потихоньку перчатки, и ужас пронзил комнату. Кисти рук кровоточили, и на них совсем не было кожи, только ужасные рубцы и коросты.
– Что это? Проказа, лишай или нечто иное? – произнёс я.
– Похоже на проказу, но я не уверен, – вторил Бентли. – Давай уберёмся отсюда от греха подальше.
Я посмотрел на девочку, терзаемый двойственным чувством: собственным страхом и желанием заботиться. Поддавшись слабому духу и влиянию мистера Бентли, я впопыхах покинул дом. Меня провожали карие округлившиеся от безысходности глаза. Поздним вечером, уже дома, я не находил себе места – за такую долгую ночь я не смог ни на минуту сомкнуть глаза, меня разбирало стойкое желание обнять и стереть слёзы с этого милого личика. Когда на утро появился первый лучик восходящего солнца, я уже мчался в деревню.
Я ворвался в дом, но вокруг была тишина, мужчина и женщина были мертвы, я оглядывал комнату, желая отыскать ребёнка, но никак не мог найти девочку. Стремительно выбежав из дома, я ворвался в небольшой сарай, примыкающий к дому. От всего увиденного мои ноги подкосились, и я упал. Посередине сарая на перекинутой через балку верёвке висела девчушка. Я не успел! Её детское тело уже посинело, а выпученные от боли карие глаза закатились. На земле прямо под девочкой была огромная лужа, смешанная с кровью, свободно стекающей с её изуродованных рук. Я из последних сил встал и, вытащив свой охотничий нож, срезал верёвку. Лёгкое тело девочки упало мне на руки. Я уткнулся лицом в грязную липкую кофточку и зарыдал, упав на колени. Как же я тогда злился: злился на себя, на её родителей, на неё и на Бентли. Я так хотел спасти её. Моё желание заботиться, оберегать и любить её было настолько огромным, что даже временами пугало меня, но я опоздал. Я предал её, когда ушёл подгоняемый страхом, оставив абсолютно одну. Как я мог? За всю свою жизнь я никогда и ничего так не желал, как просто быть с этой девочкой. Я плакал, рыдал, кричал и просил небеса сжалиться и забрать меня следом за ней, умоляя бездну разверзнуться и поглотить нас обоих. Я и подумать не мог, что мои просьбы будут услышаны. Прорыдав с девочкой на руках весь день, я уснул полностью погруженный в неведенье.