Лилиан - стр. 17

– Будь со мной. Я спасла тебя и сохранила твою жизнь, – произнесла я так, как будто всю свою жизнь говорила это и понимала смысл всей фразы.

Но настоящим триумфом моей первой ночи в новой для меня роли было не это, а то, что щенок после произнесённых мною слов резво спрыгнул с рук и упал на землю. Он судорожно содрогался и извивался, катаясь по сырой от выпавшей росы земле. И в один миг у моих ног вместо милого чернявого щенка уже лежал черноволосый кареглазый парень лет двадцати в знаменитом костюме Адама.

– Я буду служить тебе, моя госпожа. – От таких слов я просто упала в обморок.

Когда я пришла в себя, парень сидел рядом, но уже одетый. Он, вероятно, раздел едва не убившего его мужчину и, облачившись в его бесформенную одежду, которая явно была ему не по размеру, ждал моего пробуждения.

– Теперь я вообще ничего не понимаю. Как это получилось? – Я тёрла руками свои виски, пытаясь избавиться от мучащих меня мыслей.

– Ты сохранила мне жизнь, хотя я должен был умереть, тем самым нарушив естественное течение моей жизни. Я добровольно согласился принадлежать тебе и телом и душой. – Парень объяснял всё просто, как нечто само собой разумеющееся, как будто обнажая или оголяя обычную известную всем непреложную истину.

– Надо же какое счастье! – произнесла я фразу с чудовищно издевательским тоном, даже не пытаясь скрыть в своём голосе нотки сарказма и иронии. – Ну и как же тебя зовут?

– Майкл, моя госпожа. – Парень на протяжении всего разговора учтиво держал голову низко склонённой.

– О нет, не называй меня так. Я – Лили, просто Лили! – Взяв его за подбородок, я подняла опущенную голову так, чтобы можно было без труда заглянуть в его шоколадного цвета глаза, и улыбнулась.

Я не знаю, сколько мы просидели, глядя друг на друга, может час, а может и два, пока Майкл не нарушил застоявшуюся тишину.

– Нам нужна одежда – нормальная одежда, а то мы с тобой выглядим при всем моём уважении слишком странно: ты – в вечернем платье, а я – в огромной одежде маньяка и ненавистника животных. – Майкл осматривал себя, растягивая свои огромные штаны.

– Нас же всё равно никто не видит, – я быстро ответила ему, хотя в глубине души давно хотела переодеться, чтобы забыть о тех временах, о которых настойчиво напоминало мне это платье, – но у меня с этим проблема. У меня не получается брать человеческие вещи, я даже дотронуться до них теперь не могу. – Внезапно по моей голове пробежали мурашки от только что высказанной мною фразы. Я машинально произнесла «человеческие вещи», словно осознавая себя другой. Я даже уже и не сопротивлялась этому.