Ликвидатор - стр. 15
Когда у чиновников, одуревших от избытка усердия, начинает тлеть под одним местом, они все делают не просто быстро, а молниеносно. Потому процесс увольнения и расчета занял не более двух недель, что почти невероятно для российской бюрократической машины.
В итоге ни зарплаты, ни пенсии, на которую мне не хватило выслуги. Хорошо, что я хоть успел получить однокомнатную квартирку в Петровске. Мне не пришлось скитаться по родственникам и друзьям.
В первые месяцы гражданской жизни я не осознавал всей глубины той пропасти, куда меня угораздило сорваться. Еще бы! Только вчера я носил форму с двумя рядами орденских планок на груди, владел любимой профессией, занимался нужным делом и имел полное право пользоваться улыбкой Гагарина. И вдруг оказался за бортом, стал простым безработным.
Не желая после увольнения навсегда расставаться с любимой профессией, я пошел по пути, проторенному многими кадровыми офицерами, то бишь отправился на поиски работы, хотя бы отдаленно похожей на прежнюю службу. За пару месяцев поисков мне довелось побывать в трех десятках компаний, имеющих в своей структуре серьезные подразделения охраны и телохранителей для высшего руководства.
Довольно скоро ко мне пришло разочарование.
Где-то серьезная работа подменялась функциями обыкновенной прислуги под обидные реплики хозяев жизни: «Подай, принеси, сбегай…» В каких-то компаниях платили копейки, оскорбляющие саму суть опасного занятия. Где-то господа коммерсанты занимались мутными делами, постоянно имели неприятности с фискальными и правоохранительными органами.
Некоторые менеджеры по кадрам, изучив мое досье, в коем ни словом не упоминалось о значительной части моей биографии, имеющей отношение к боевой работе, с ухмылкой отказывали мне: «Извините, но вы не представляете для нас интереса». Хотя куда чаще они ссылались на отсутствие свободных вакансий и предлагали позвонить через месяц, два или три, а еще лучше – через полгода. Это означало: «Да шел бы ты, мужик, в… соседнюю фирму».
Самым прискорбным являлось то, что, оставшись без любимой работы, я вдруг понял, что кроме нее больше ни в чем не разбираюсь. Нет, руки у меня росли из нужных мест. Я легко мог заменить прокладку в кране смесителя, поставить новую розетку, заштукатурить трещину в стене, наклеить обои и даже починить электрику в автомобиле. Однако все мои навыки пребывали на любительском уровне. До настоящих профессионалов, умевших заработать на этом приличные деньги, я не дотягивал.
Пенсию в засекреченной структуре я, как уже говорил, заработать не успел, а денег, накопленных за время службы, хватило всего на полгода гражданской жизни. В общем, настало такое время, когда я был согласен разгружать фуры, торговать левым коньяком, подметать улицы, охранять чужие склады.