Ликвидация последствий отстрела негодяев - стр. 28
– Ну, заехал по пути, мы хорошо побеседовали о том о сём. Надеюсь, и ваш обидчик ещё принесёт свои извинения.
– Не нужны мне его извинения. Почему вы решили… вмешаться в это дело?
Барсов спохватился:
– Что же мы стоим на пороге, заходите, чайку-кофейку попьём.
– Неудобно…
– Что ж тут неудобного? – улыбнулся он, вдруг заметив, что учительница хороша собой. Ей очень шёл летний сарафан в синий горошек, губы она не красила, они у Марии Ильиничны и так были яркие, полные, а серые, с зеленоватым оттенком глаза смотрели открыто и прямо.
– Мы с вами живём рядом давно, а по сути, незнакомы.
– Спасибо…
– Не за что. – Он посторонился, пропуская женщину, от которой пахнуло не духами, а свежескошенной травой.
На мгновение в памяти шевельнулся образ другой женщины – Евы, дочери соседа по даче, полковника в отставке Болотова, но тут же растаял.
Барсов усадил гостью на диван в зале, приготовил кофе, насыпал в вазочки любимое овсяное печенье, орехи, глянул на себя в зеркало, чтобы оценить, как выглядит (надо было побриться утром, мелькнула мысль), и присоединился к учительнице, с любопытством разглядывающей интерьер комнаты. Налил кофе себе и ей.
– Пейте, кенийский, ручной обжарки. Или сначала пропустим по глоточку винца? У меня есть автохтонный «Киндзмараули», Саша снабжает, у него в Грузии родственники живут.
– Кто это?
– Саша Виткер, боец моей группы. Я ведь майор Росгвардии.
– Тогда понятно.
– Что понятно?
– Почему мне Борис Аркадьевич позвонил.
Барсов рассмеялся:
– Значит, проникся уважением.
– Всё равно не надо было связываться.
– Знаете, если честно, за Россию стало обидно. Сколько же она кормит упырей и ублюдков, как этот футболист Комаев, прорвавшийся в депутаты.
– Обиды и негодования похожи на яд, который вы пьёте в надежде на то, что отравятся другие. Счастье начинается с прощения.
– Это кого вы процитировали?
– Кэсси Комбдена.
– Кто это?
– Псевдоним неизвестного автора, афоризмы которого часто публикуются в Сети.
– Разве такое бывает?
Мария Ильинична улыбнулась:
– Встречается.
– Что ж, возможно, этот афорист прав, но если мы каждый раз будем отступать и прощать подонков, жизнь лучше не станет. Таких, как Комаев, надо учить жёстко, они понимают только силу.
– Хотите ещё афоризм?
– Этого… как его… Кэссиди Комбдуна?
– Нет, Франка Шуберта.
– Валяйте.
– Хочешь порадоваться мгновение – отомсти, хочешь радоваться всю жизнь – прости.
Барсов покачал головой:
– Очень умно… я не слышал. Может быть, я и переменю своё мнение. Так что насчёт вина?
– Нет, благодарю, в другой раз. А злобу лучше всего наказывать пренебрежением, это моё правило.