Лик чудовища. В тени зла - стр. 40
Теперь он был одет не так нарядно, как на празднике несколько недель назад. Рваная куртка с капюшоном из овечьей шерсти поверх латаной-перелатаной рубахи, на ногах кожаные церухе²º. На широком поясе висел длинный кинжал, за спиной мешок из сыромятной кожи, переброшенный через одно плечо.
- Ты что тут делаешь, Тамаш?
- Я охотился, госпожа, - спокойно объяснил Тамаш и подошел поближе.
- Он умер, Тамаш, - зачем-то объяснила Луминица и в растерянности посмотрела на мертвого незнакомца.
- Я слышал, как он с вами говорил, госпожа, - заметил Тамаш, кивая на умершего.
- Да, немного.
- Что он вам сказал?
«Почему он спрашивает?» - подумала вдруг Луминица. Первый шок прошел, и способность ясно мыслить начала возвращаться к девушке. Луминица вдруг почувствовала, что ей совсем не хочется ничего рассказывать Тамашу. Да она и сама толком не поняла, чего хотел незнакомец.
- Я не расслышала, Тамаш, - ответила Луминица, поджав губы.
Она заметила, что Тамаш усмехнулся, как будто не поверив ей.
- Вот и правильно, госпожа, - неожиданно сказал он. - И хотите совет?
- Какой совет, Тамаш?
- Лучше не вмешивайтесь вы в это дело.
- В какое дело? – Луминица непонимающе уставилась на него.
Что хочет сказать этим Тамаш? Какое дело? Она что, не должна была пытаться помочь умирающему? Возмущение поднялось в груди Луминицы.
- Я так понимаю, Тамаш, что ты не стал бы подходить к нему? Или я не права?
Она уперла руки в бока и враждебно посмотрела на юношу, который стоял рядом с ней. Но тот невозмутимо покачал головой.
- Я этого не говорил, госпожа. Разумеется, я пришел бы на помощь человеку в беде. За кого вы меня принимаете?
В его голосе послышалась легкая обида, и Луминица успокоилась.
- Хорошо, Тамаш, прости меня, если обидела.
Тот только кивнул головой.
- Но что же нам делать сейчас? – задумалась Луминица. - Отвезти в деревню?
- Нет!
Это прозвучало так твердо и безапелляционно, что Луминица даже опешила.
- Но почему?
- Госпожа, послушайте меня, - Тамаш постарался вложить в свои слова как можно больше убедительности. - Не надо вам ничего делать. Садитесь на коня и езжайте домой. Причем как можно быстрее. Здесь вы ничего уже не поправите и никому не поможете. И местных крестьян не надо мешать в это дело. Этого беднягу скоро и так найдут. А вы езжайте домой. Пожалуйста, умоляю вас, - последнее сорвалось с его языка горячей мольбой.
Луминица стояла в раздумье. С одной стороны, Тамаш был прав. Она ничего не могла исправить. Незнакомец умер, не успев ей ничего толком объяснить, так что она даже не могла никому передать его предсмертную просьбу. А то, что эта просьба была очень важной для него, не подлежало никакому сомнению. А Тамаш…