Лик чудовища. В тени зла - стр. 4
Из глаз матери выкатилась слезинка и пробежала по щеке. Луминица обняла мать и потерлась щекой о ее плечо. Мать погладила Луминицу по голове и вытерла непрошенную слезу.
- Ну вот. Потом вышли они. Отец спрашивает: «Сможете дочь вылечить?» - «Думаю, сможем, хотя зло сильно задело ее. Ну да на все воля Божья. Приготовьте новый глиняный горшок, глиняную новую миску, большой холст и малый рушник, чистые, а лучше новые. Через час придем и к лечению приступим».
- И что? Вылечили Луминицу? – не удержавшись, перебила Виорика.
- Нет, Виорика, не вылечили, - язвительно сказала Луминица, - я умерла, и меня похоронили.
- Тьфу на тебя, Луминица, - рассердилась мать. - Какие ты вещи говоришь ужасные!
- Простите, матушка.
Виорика сердито посмотрела на Луминицу и показала ей язык.
Мать помолчала некоторое время и продолжила.
- Пришли они через час. «Мы, - говорят, - постараемся девочку вылечить, только вы ни в коем случае не вмешивайтесь».
Набрали в горшок воды, развели на поляне огонь и стали зелье варить. Что-то варят и приговаривают. В миске смешали воду, уксус с чесноком и какие-то травы. Рушником накрыли.
Потом вынесли Луминицу из дома на поляну и на холст положили. Двое кэлушаров стали на кавале⁵ и тупане наигрывать. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. И музыка-то такая веселая, живая, игривая. А другие вокруг встали и начали танцевать.
Ах, как они танцевали! Я таких танцев нигде больше и не видала. А я ведь и при дворе пару раз бывала. Нет, это танцы особые, волшебные. Как они крутились и палками друг с другом бились, как подпрыгивали! Казалось, что для них танцевать, как для нас дышать. Мне даже почудилось, что они вот-вот от земли оторвутся и полетят.
А главный рядом с тобой, Луминица, на коленях стоял и время от времени что-то тебе на ухо нашептывал. Потом подняли холст с тобой и стали трясти, на холсте перекатывать и подбрасывать. Потом главный кэлушар сам как начнет прыгать и кружиться. Вот уж танцор от Бога! Лучше всех!
А потом стали кэлушары через тебя прыгать. А главный-то, попрыгает и на тебя слегка наступит, снова попрыгает и снова наступит. Я уж с трудом заставляла себя не вмешаться, так мне страшно за тебя стало. Но отец удержал. «Жена, потерпи, худого они ей не сделают». Ну я и не вмешалась. Потом стал главный кэлушар тебя смесью из миски натирать. Натирает и приговаривает.
- А что он говорил, матушка?
- Откуда ж я знаю? Он говорил шепотом, так что я только отдельные слова разбирала. Не простые слова, видно, говорил, особые, заговорные. Ну, нашептал так он, а потом как ударит по горшку! Горшок и разбился. Брызги во все стороны разлетелись и всех вокруг обрызгали. А тут ты как вскочишь с земли и побежишь! Все за тобой ринулись. А главный кэлушар на землю рухнул и лежит, как будто без сознания.