Лик чудовища. В тени зла - стр. 19
- Нет, Виорика, нет! Это батюшкина книга! Она очень ценная! – пронзительно закричала Луминица и бросилась к сестре.
Несколько прыжков и тщетных попыток вырвать книгу из рук более сильной Виорики. Виорика сопротивляется, отводит книгу подальше, пытаясь сохранить статус-кво, тяжелая книга неловко выскальзывает у нее из рук… и падает в очаг.
- Ах! - Луминица кидается к огню. Она хватает книгу с горящих углей и, несмотря на боль от ожогов, начинает сдувать пепел с обложки.
Но - о Боже! - шелковая ткань успела прогореть в нескольких местах, а в других местах она измазана пеплом. Ад и рай, небо и земля! Наверное, Иов, лишившийся всего своего состояния, не так рыдал над руинами, как рыдала Луминица, склонившись над израненной книгой и гладя ее обожженными руками. Братья и Виорика в ужасе застыли, понимая, что наказание за порчу такой дорогой вещи будет сверх меры строгим.
- Что ты натворила, Виорика? – стонала Луминица и билась над книгой, как птица над гнездом с задушенными птенцами.
Но Виорика и сама была в шоке от последствий своего поступка. В ее голове уже проносились мысли о том, чего ждать от родителей. Посекут розгами? Посадят в чулан? Лишат обеда на месяц? Нет, тут и этим не обойдется. Неизвестность наказания и его неотвратимость навалились на девочку каменной тяжестью саркофага, хороня под его крышкой последние жалкие крохи сообразительности.
И, как назло, в этот момент в зал вошел отец. Внимательный взгляд тут же упал на поруганную книгу, и брови отца помимо воли сошлись на переносице, а глаза начали наливаться яростью.
- Чья это проделка? – отец обвел суровым взглядом потупленные головы детей. Он еще сдерживался, но все понимали, что лавина гнева вот-вот должна была сорваться и накрыть виновника происшествия.
Плачущая Луминица глядела на превратившуюся в соляной столп Виорику. Губы сестры побелели и дрожали.
- Отец, это я! – ответ сам собой вырвался из уст Луминицы. - Я была небрежной, я чуть не погубила драгоценную книгу. Накажите меня.
Последняя слеза сорвалась с ее подбородка и упала на любимую книгу. Луминица оторвала от груди поруганное сокровище и положила на стол. Марку и Йонуц переглянулись, но промолчали: если Луминица хочет взять на себя вину, то это ее дело. Виорика тоже молчала, еще не веря в свое спасение.
Отец был очень сердит. И хоть Луминица и была его любимицей, наказание пало на ее преступную голову с неотвратимостью топора, который бесчувственно перерубает на тонкой шее жертвы нить пульсирующей жизни. После розог девочка просидела до ночи в чулане без еды. А потом на целый год Луминицу лишили подарков. Мать, злость которой не проходила еще очень долго, при каждом удобном случае припоминала Луминице ее грех и читала нотации о дочерней неблагодарности.