Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния - стр. 68
Затем до слуха донеслись истошные крики солдат, одиночные винтовочные выстрелы и автоматно-пулемётные очереди из незнакомого оружия, звучащие на русском берегу. Что ещё может прийти в голову? Только то, что два взвода попали в какую-то ловушку, очевидно устроенную погранстражей "иванов", которую изначально в расчёт никто не взял! Штабные умники посчитали, что русские жандармы, такие же, как у поляков – после налёта авиации и первых снарядных разрывов должны были, побросав своё оружие, разбежаться по сторонам.
Пограничному наряду Гриши Рыжкова повезло, что немцы долго связывались со своим командованием и передали информацию о минировании берега прибрежной территории реки и закладке мин в самой воде. Пока разбирались – упустили время. Командир роты гауптман Буллер получил лёгкий нагоняй от майора, но договорился, чтобы артиллерийская батарея снарядами обработала проблемный участок прибрежной территории. На согласование "заявки" ушло ещё целых двадцать минут времени, потом заговорили орудия, начав обстреливать русский берег. Более того, на тот берег, с шелестом полетели осколочные прыгающие мины, выпущенные из батальонных миномётов. Весь "концерт" продлился около тридцати минут. Осматривая берег сквозь линзы цейсовского бинокля, гауптман Булер не узнал профиля берега – мины и снаряды, своими разрывами перепахали всю землю, проредили кусты и ветви деревьев, зажгли траву. Под огнём артиллерии и миномётов переправляться не стали, боясь потерять людей и повредить лодки от разлёта шальных осколков.
Маловероятно, что после такой обработки, кто-то из русских, устроивших ловушку моим людям, остался жив, подумал командир роты и совершенно не таясь, вышел на берег реки. Все лодки вперёд марш! он громко подал команду о начале переправы.
С нами бог! полевой капеллан благословляет солдат.
Два MG, установленные на универсальных станках, должны были своим огнём прикрыть роту с берега. Более того, офицер приказал отделению разведчиков форсировать реку метров на триста выше по течению от места основной высадки. Солдаты должны пройти вдоль берега и при необходимости поддержать переправу остальных штурмовиков роты. После окончания обстрела лодки с десантом отвалили от берега, преодолевая течение, гребцы начали дружно грести, взяв курс на песчаную полоску берега. Из лоции реки было известно, что на этом участке реки глубина составляла не многим больше метра и имела твёрдое дно…
После получасового вражеского обстрела снаряды и мины так сильно изменили прибрежный берег, наделав дымящихся воронок, повырубив осколками ветки деревьев и кустов, посбивав силой взрывов с уцелевших веток, зелёную листву, что узнать былой пейзаж было совершенно невозможно. Несколько снарядов разорвалось рядом с окопом, один снаряд угодил в ствол поваленного дерева, силой взрыва расщепил древесину на множество жилок, оглушив лежащих в окопе пограничников. С прыгающими минами повезло больше – все они падали на землю метров на пятнадцать-двадцать дальше окопа, подпрыгивали вверх на высоту до двух метров, разрывались и осыпали осколками всю округу. Рыжков и Баринов благополучно переждали в окопе обстрел, протирая глаза, кашляя от гари, широко раскрывая рты и мотая головами, что-то громко крича, пытались восстановить зрение и слух. Младший сержант поднёс бинокль к глазам, осмотрел чужой берег и, обращаясь к товарищу, сказал: