Лихое время. «Жизнь за Царя» - стр. 40
– На все Его воля, – перекрестился Авраамий. – Опасался я – сумею ли до Соловков-то дойти? Все ж пятнадцать лет минуло. Боялся – не уйдем ли куда-нибудь к свеям али на Грумант. Ну, смилостивился Господь…
– Ладно, – махнул рукой игумен. – Князя мы завтра отпоем, похороним. Домовину недолго изладить. Море поутихнет, коч велю хозяину отогнать, чтобы до льдов успеть. Ну, алтын ему в подарок пошлю. Одно разорение с тобой… – пошутил настоятель.
– Отработаю, – покорно кивнул Авраамий.
– Куда же ты денешься? – хмыкнул отец Антоний. – Уж грех-то я на себя возьму, раз такое дело, а вот отработать самому придется. Ну, ты вначале новости сказывай. Глядишь, половину отработки скощу. Иная новость дорого стоит. Что там в мире-то делается?
– Ну, какие еще новости… – задумчиво изрек келарь. – Про царя Василия слыхал что-нибудь?
– Ну, только то, что в мнихи его насильно постригли да в Чудов монастырь отвезли. Так это уже давно было.
– Помер царь-то, – перекрестился Авраамий. – Ляхи его в Кракове голодом пытали да до смерти запытали. Хотели, чтобы от венца царского отрекся да Владислава русским царем признал. А он одно твердит: «Клобук монашеский, не гвоздями прибит. Я, мол, русский царь, царем и останусь!»
– Царствие Небесное, – перекрестился теперь и настоятель. – Молились мы за Василия Ивановича, как за Государя Всея Руси. Старцы Соловецкие, что в Великой Схиме пребывают, решили, что незаконно его в иноки постригли.
– Вот патриарх Ермоген, Царствие ему Небесное, так же считал. Говорил – коли князь Туренин клятву монашескую давал, то, значит, не Шуйский иноком стал, а Туренин.
– А сам-то ты, Авраамий, ездил же иноземца в цари звать?
– Ездил, – не стал кривить душой келарь. – Велено было ехать, я и поехал. Как Святейший патриарх велел, так я и сделал.
– По приказу ли? – пристально посмотрел на Авраамия настоятель. – Сам-то как думал?
– Сам-то как… – хмыкнул келарь. – Да и сам, отче, подумывал было – а не лучше ли будет, коли царь на Руси появится? Рюрик, Трувор да Синеус кем были? Варягами, сиречь, свеями. А пришли на Русь, так русскими стали. А они ведь еще и язычниками были, идолам кланялись. Принял бы королевич православие, язык выучил, на какой-нибудь девице-боярышне наших кровей женился, вот русским бы и стал. Ну а раз Владислав католиком остаться решил, то, стало быть, не нужен нам такой царь. Свой нужен, исконный.
– Вот так вот, – вздохнул настоятель. – И патриарха ляхи уморили, и царя… Без патриарха и архиереев некому ставить, а без них – попов негде взять. Кое-где мужики сами выбирают. Ну, это-то еще куда ни шло, – махнул рукой отец Антоний. – Поморы, вон, издавна сами попов ставят, а уж потом за благословлением идут. Хуже, коли совсем без духовников… Ереси так по земле и ползут.