Лихо. Медь и мёд - стр. 28
– Чародеи Двора Лиц, – продолжал Лале, – не могут носить чужое обличье вечно. Если посадить их в темницу, рано или поздно они его сбросят. А там – снова железо.
Он помолчал, а потом произнёс осторожно, с мягкой смешинкой:
– Вот что скажу, госпожа Ольжана. Если вы встретили человека, а он, допустим, взъерошен, подозрителен и колченог… Ну бывает же такое, кого только не встретишь на дорогах… Так вот: если он носит перстень, как у меня, то, скорее всего, перекинуться в оборотня у него силёнок не хватит, и нет смысла ловить его на слове.
Хорошо, думала Ольжана, вдыхая дорожный запах – цветочный, лошадиный и сырой. «Допустим, ты всё-таки не чародей, раз постоянно носишь свой перстень. Но тогда ты действительно башильер, а это ещё хуже».
Наверное, ей стоило замолчать, пока Лале не вышвырнул её на большак. Но она ехала в его кибитке по дорогам, которые он наверняка знал лучше неё, раз путешествовал по Вольным господарствам и лечил людей. Слишком уж большая власть для человека, о котором она знала совсем немного.
– Как же вас занесло к башильерам? – спросила она, разглаживая платье на коленях. – Вы ведь господарец, как и я. По говору слышу. Даже несмотря на то, что обратились ко мне на «вы», на иофатский манер.
Лале рассмеялся и обернулся к ней так, что она увидела кусочек его изуродованной щеки.
– Вы даже не стесняетесь признавать, что исследуете меня, госпожа Ольжана. Да, я господарец. А сможете понять, из каких я мест?
Ольжана решительно не могла это понять. В Стоегосте, при госпоже Кажимере, она встречала людей из разных господарств, но Лале говорил одновременно похоже и непохоже на всё, что она знала.
– Не старайтесь, – успокоил он. – Моё произношение безнадёжно испорчено. Я прожил в Хал-Азаре одиннадцать лет – треть своей жизни – и столько же не говорил на родном языке. От прежней господарской речи мало что осталось.
– Одиннадцать! – поразилась Ольжана. А думала о другом – фразу назад ей показалось, что Лале вот-вот рассвирепеет. – Духи, что же заставило вас вернуться? Вам там не нравилось?
– Очень нравилось. – Лале задумчиво посмотрел на горизонт. – Но… времена там изменились.
Он огладил небритую щёку.
– Госпожа Ольжана, – произнёс он спокойно-вежливо. – Я готов объяснить то, что вас смущает, но в душу вы мне, пожалуйста, не лезьте.
Так Ольжана поняла, что кусок его души остался в Хал-Азаре.
– Простите. – Она смотрела ему в затылок. – Я буду рада узнать всё, что вы сочтёте нужным рассказать. Сами ведь понимаете: вы – башильер, а до нашей с вами встречи я думала, что… случайных людей туда не берут.