Лихие девяностые в Шексне - стр. 9

А что, думаю, идти к ним? И так знаю на какую цифру они готовы подписать. Взято-то у них со склада. Решила, что не стоит пока идти на поклон.

Круговерть, да и только. Работа, дом, работа. Ни просвета, не выхода. На живот только и работаешь. А концы с концами едва сводишь.

Жена с утра не в настроении. Завтра бы всем вместе надо ехать в деревню – выходной, а наряды не сданы. Не все мастера сдают данные вовремя.

– Может, – бурчит, – и завтра придется выйти.

Я стараюсь ее не нервировать.

– И купить в магазине нечего. Возьми, – говорит, – пару копченых кур, чтобы ехать не с пустыми руками.

– Добро, – соглашаюсь я. Благо у завода есть своя коптильня от столовой. И этот продукт всегда имеется в наличии.

На улице слегка подморозило. После беглого осмотра линии захожу в слесарку. Там шумно. Все в сборе. У Курочкина выпачканы руки, глаза полусонные. Оказывается, его вызвали ночью в цех. Чтобы не мучиться одному, он прихватил Юру Петруничева. На крыше полетел вентилятор, вытягивающий пыль из шлифмашины. Ставил его я четвертого января во время дежурства. Прошло три месяца. Как и тогда раскалился подшипник, до такой степени, что зашаяла пыль около вентилятора. Да и работал пока не заклинило. До утра бились. Не успели они скрыться за заводскими воротами, как на первой линии лопнул болт крепления основного вала камеры кондиционирования. Пришлось плиту пропускать в обход. Вторая линия пахала вовсю. Правда, как сказал Игорь, снова течет масло на гидростанции камеры. Вчера мы с ним, не найдя хорошей цанги, поставили временно, с трещиной. Через нее и вытекало масло. Всю ночную смену она отработала без перерыва.

Я взял ключи на семнадцать и двадцать два и пошел к работающей гидростанции. Попробовал подтянуть гайку. Это в какой-то степени удалось. Масло уже не бежало ручьем, а лишь изредка подкапывало.

Когда вернулся в слесарку, Игорь спросил:

– Ну, как?

– Сейчас не бежит, а лишь изредка капает.

– Я взял у Курочкина две новые цанги и трубку. Так, что поправим дело. Правда, сначала-то отказывал. Говорил, что нету.

– А вчера почему он нам не дал? А потом шумел: «Зачем цангу с трещиной поставили?»

– Так это он при Зубове говорил. Хитрил. Он умный, изворотливый. Не зря у него кликуха – Еврей.

В это время Сергей Лукин занялся осмотром камеры охлаждения первой линии. Для того, чтобы поставить в гнездо болт диаметром в тридцать миллиметров, необходимо вал камеры весом в тонну, сдвинуть на двадцать пять миллиметров. Сделать это быстро не выйдет. Домкрат не установить. И Сергей стал это делать при помощи крупного болта и гайки – личное рацпредложение. А я поднялся на крышу цеха – посмотреть, как работает вентилятор вытяжки пыли, установленный ночью. Потрогал подшипники. Слегка теплые. Но вал в корпусе, поставлен, как и предыдущий мною, пыльником в сторону шкива. То есть по мнению Сергея Лукина – неправильно. Когда я в тот раз собрал вентилятор он проверил мою работу и на другой день сидя за столом при всех сказал, что «поросенок» на вентиляторе долго не простоит. Пыль будет попадать в подшипник. Я внутренне смутился, но виду не подал. А про себя подумал: «А что же ты не подсказал, когда я его собирал? Видел ведь, гад? И чтобы отговориться и его припрыть сказал, что ставил так потому, что у вала «поросенка» оказались разные «плечи». И чтобы крыльчатка не задевала за корпус вентилятора, пришлось ставить ее на длинное «плечо».