Лихие девяностые в Шексне - стр. 17
Бригадир дает ценное указание:
– Зубов просит в котле приварить деталь. Андронов не может опуститься в этот сосуд. Задница слишком широка. Я сказал Зубову, что спрошу у тебя: «Полезешь, так полезешь, а нет, так нет».
Игорь нахмурился, неопределенно помотал головой.
– Дело твое, – пожал плечами бригадир. – Но было видно, что и он не желал бы, чтобы Игорь согласился.
Я высовываюсь:
– Заварить бы можно, а вдруг не так? Потом греха не оберешься.
– Да найдут они сварщика, – отмахивается и уходит.
Мы занялись шлифмашиной. Игорь стал менять пластмассовые трубки. А я вырубил цепь, поставил и натянул ее на первой паре питательных валиков. А затем поменял вставку. В машине, до «дуры» пыли. Я наглотался ее и вылез из агрегата как мельник. В придачу ело глаза от формальдегида. Запах смолы постоянно присутствовал в цехе в завышенной норме.
Закончили работу на шлифовке. Сидим в слесарке.
Юра Петруничев сразу к Игорю:
– Не пошел варить?
– Нет!
– Ему сейчас здоровье надо беречь, – шучу я.
Игорь смеется:
– Да, здоровье мне сейчас ой как нужно! Вчера с тестем новым познакомился. Пачку сигарет у него занял. Мне самому некогда было в магазин бежать.
– Вот что любовь-то делает, – подначивает Юра. – Ты так и курить бросишь. В слесарке возникнул Зубов. Глубокомысленно наморщил лоб:
– Мужики, выручайте! Не может Сергей Андронов в котел пролезть, а там надо заплату приварить.
Смотрит то на Игоря, то на меня.
– Да, там и надо-то лишь на прихватки.
Игорь молчит, а я думаю: «Если он откажется, то я это сделаю». – Так, что? – с мольбой Зубов.
Игорь вновь молчит. Я ему говорю:
– Сходим. Вместе.
Игорь не спеша, выдавливает из себя:
– Пусть Андронов провода протягивает.
Зубов как всегда: «Спасибо» и исчезает.
Возникает бригадир Курочкин. Смотрит на Игоря:
– Чего? Зубов уговаривал? Что, не могут сварщика найти? Сергея, то Лукина нет, а то бы…
– Он же не пролезет, – говорит Юра. – С его комплекцией, в такое узкое горлышко не втиснуться.
– Он бы все сделал, вытянулся б, но влез. А потом бы хвастался: «Вот, мол, никто не мог сделать, а я сделал».
Мне как-то стало неудобно от его слов. Вот, думаю, хорошо что не напросился. А Курочкин продолжал:
– Для Зубова Сережа все сделает, лишь бы только перед ним выпендриться.
Игорь сходил и приварил заплату. Пришел чумазый.
– Ну, как? – Спрашивает Курочкин.
– Все…
– Ну, ты герой нашего времени. Теперь можешь одеваться и идти домой. Мойся и к своей мадам шагай.
Было лишь одиннадцать часов, а рабочий день предпраздничный, то есть работа до двух.
Домой я пришел десять минут третьего. Дочь подала записку от жены. В ней она инструктировала, что если не вернется до трех, то мне необходимо податься в магазин, где она отложила мужскую куртку по цене – сорок восемь рублей. Жена была в парикмахерской. Нам предстояло идти на вечер, где собирались управленцы завода.