Лига мартинариев - стр. 52
– С чего это вдруг? – я безуспешно пыталась выдернуть руку, зажатую, как клещами, Пашкиными пальцами. – Меня хотели убить. За нами гнались… машину всю расквакали. В Андрея стреляли.
– Речь сейчас идет не об Орасе. Он может болтать что угодно – о разбитом «Форде», о стрельбе – пожалуйста. А вот ты что там насочиняла? Тебя же никто пальцем не тронул!
– То есть как, – я растерянно заморгала.
В самом деле – Пашка был абсолютно прав. Мне не на что было жаловаться!
– Но мне угрожали, – я как будто оправдывалась. – Я так и написала: угрожали…
– Кто угрожал? – передразнил меня тонким жалобным голоском Пашка.
– Ну, эти… Тосс и Вад. Остальных я не знаю.
– Ах, Тосс и Вад! А почему тогда ты пишешь «Лига»?
– «Лига»? – переспросила я.
Разве я что-то писала про Лигу? Хоть убей, я не могла вспомнить.
– Ну да, ты заявила, что тебя преследовали по приказу Лиги. Ты хоть понимаешь, курица, что завтра эта белиберда будет в местной прессе, а послезавтра – в столичных желтушках на первых полосах?
Я схватилась за голову. Неужели я в самом деле написала про Лигу?
– Это Орас убедил меня написать заявление. Будто бы они…
– Оставь в покое Ораса. Он к Лиге не имеет никакого отношения. А ты сейчас же пойдешь и заберешь заявление.
– А вдруг они нападут на меня снова? Я боюсь. Тосс…
– Тосс в больнице. Сейчас он ни на кого не нападет. Если ты будешь вести себя благоразумно, он тебя пальцем не тронет – это я тебе гарантирую. Благоразумно – ты хоть знаешь такое слово? Надеюсь, что да. Но если завтра о Лиге благодаря тебе начнут болтать на каждом шагу, придется натравить на тебя два десятка твоих братьев-мартинариев.
– Послушай, Пашка, ты что, в Лиге? Неужели ты тоже мартинарий?
– Господи, Ева, я каждый раз поражаюсь, какая же ты дура! Я работаю у Старика и забочусь о безопасности города – неужели не ясно? Разумеется – мы, – он подчеркнул это «мы» довольно заметно, – знаем о действиях Лиги. Но контролируем. Поняла?
– Пашенька, дорогой, ты меня спасешь? Мне больше не на кого надеяться – только на тебя! Ведь ты все время мне указываешь, как поступать. Я не слушаюсь. То есть не всегда слушаюсь, но теперь я постараюсь…
Он брезгливо поморщился.
– Ева, если ты увидишь слизняка, что ты сделаешь?
– Слизняка? – переспросила я, не сразу сообразив, что он собирается поведать одну из своих глубокомысленных притч.
– Да, слизняка. Вот он ползет, липкий, жирный. Оставляя после себя такой же липкий след. Ты смотришь на него и стоишь перед дилеммой: раздавить его или нет. Если раздавишь – сам весь перепачкаешься. А если нет – он перепачкает всё вокруг. Всё, что тебе дорого…