Личный поверенный товарища Дзержинского. В пяти томах. Книги 3-5 - стр. 25

Я сосчитал до трех, и мы ущипнули друг друга. Ну и мастак же щипаться этот дед Сашка. Так щипнул, что я аж закричал.

С криком и болью я открыл глаза. Передо мной сидел дед Сашка и потирал левую руку чуть пониже плеча, а в глазах стояли слезы.

– Ты чего? – спросил я.

– Так больно же, – сказал он.

Было утро и около нас суетились офицеры, не зная, что и предпринять. Виски были холодными и от них чем-то пахло. Я потрогал висок и понюхал руку. Ф-у-у, хлористый аммоний или по-другому – нашатырный спирт.

– В чем дело? – как можно грозно спросил я.

– Господин штурмбанфюрер, мы думали, что вы умерли вместе со стариком, – чуть не плача сказал сопровождающий из местного гестапо.

– Никто не умер, – сказал я, – доложите обстановку.

Мне сообщили, что сейчас девять часов утра. Личный состав помыт в бане. Местное население ведет себя спокойно. Завтрак готов, ждут указаний.

Я приказал переодеть старика в новый костюм, побрился сам, позавтракал и дал полчаса на прощание деда Сашки с родственниками и подготовки транспорта к движению.

– Ну что, внучки-правнучки, – говорил дед Сашка родственникам, – поеду по Европам, с Гитлерами встречаться буду, правду-матку в глаза резать, да только вот не знаю, как дальше жизнь моя судьба сложится. Если правильно себя поведете, то свидимся, если нет, то на глаза мне даже не попадайтесь. Все, не поминайте лихом.

Похоже, что одним партизанским отрядом имени деда Сашки на оккупированной территории будет больше. Вот тебе и русский характер.

Мы с дедом сидели на заднем сиденье, и я рассказывал ему о тех местах, по которым мы ехали.

Моя командировка продолжалась трое суток. В Минск прибыл и Мюллер, выезжавший на инспекцию в крупные города Белоруссии.

– Как успехи, коллега Казен? – спросил он меня.

– Даже не знаю, как докладывать, господин бригадефюрер, – сказал я откровенно.

– Очередной шарлатан? – спросил Мюллер.

– Не похоже, вот только неизвестно, можно ему верить или нет, потому что он не рассказывает, а предоставляет возможность самому посмотреть свое будущее, – сказал я.

– И вы думаете, что это возможно? – спросил шеф.

– Возможно, – сказал я, – сам это проверил на себе.

– Что же там, в будущем? – усмехнулся бригадефюрер.

– Извините, шеф, но там полное дерьмо, особенно лет через сто, – с такой же улыбкой сказал я.

– А я ведь не шучу, коллега Казен, – сказал Мюллер голосом, не предвещающим ничего хорошего.

– И я тоже не шучу, господин бригадефюрер, – серьезно сказал я.

Мюллер подошел к столу, снял трубку телефона:

– Шольц, кофе, коньяк, ко мне никого не впускать и ни с кем не соединять, кроме рейхсфюрера и партайгеноссе Гейдриха.