Личное дело Савелия Пузикова - стр. 19
Я подобрал брошенный рюкзак и снова по бежал – теперь уже не останавливаясь – к выходу.
Скелет, завидев меня, придержал дверь и почтительно заложил костлявую руку за пояс.
«Мой славный, милый скелет, – я притормозил и с горестным вздохом поправил ему болтающийся сустав. – Как жаль, что мы не сможем стать друзьями!»
Скелет печально хрустнул выправленным плечом. Видно, поблагодарил за помощь.
Я выскочил на площадку и неуклюже покатился вниз по лестнице. Я даже не сказал ему «до свидания». Да и зачем нам видеться? У него впереди сцена. И слава. А у меня…
Я выбежал из подъезда и посмотрел по сторонам – нет ли где Юрки с кошкой. Но их нигде не было.
– И всего этого тоже не было, – сказал я сам себе. – Всё, забудь.
Я повесил за спину рюкзак и пошёл не оборачиваясь. А какой смысл?
Ничего не было. И ничего уже не будет. Никогда!
Потому что я – Савелий Егорович Пузиков – полная бездарность.
Глава пятая
К репетитору я, само собой, опоздал. И даже не позвонил! Получается, тоже подвёл человека.
Она мне теперь спасибо вряд ли скажет. А уж бабушка…
Я полез в рюкзак – искать телефон. В сё-таки надо позвонить – предупредить, что не приду. А то некрасиво.
И вдруг ахнул. А дневник-то я и забыл! Прямо там – у этой мегеры на столе оставил.
Ну да, зря я так сказал. Но ведь и она хороша! Хоть бы для приличия почитала.
Во мне вдруг слабо шевельнулась надежда: «А может, директриса ещё одумается? Позвонит? Вдруг она каким-то чудом узнала номер моего телефона?»
Но я тут же наступил своей надежде на горло:
– Сказано же тебе было – не подходишь! И актёром тебе не стать – ни-ког-да!
В этом бабушка, конечно, права. Если не знаешь, кем быть, нечего в неизвестность и соваться!
«Чёрт меня вообще в этот подъезд понёс!» – в сердцах подумал я. И начал звонить репетитору.
– Надежда Владимировна, – пробасил я. – Это Сава. Вы извините, я сегодня не приду на алгебру.
– Савушка? – Надежда Владимировна меня, конечно же, не сразу узнала. С таким-то басом! – А что случилось, дорогой? Ты приболел?
– Да, – беззастенчиво соврал я. – Холодного кваса вчера попил, вот горло и прихватило.
– Мой ты ребёнок, – заохала репетитор. – Поправляйся скорее!
Она всегда такая. Чуть что – сразу причитать начинает. Сердобольная!
– Спасибо, постараюсь, – сказал я и быстро отключился, чтобы больше не врать.
Я этого ужасно не люблю. Просто хронически не переношу ложь и всё, что с нею связано. Ещё одно доказательство того, что актёром мне не быть. Потому что актёры – это кто? Первые вруны! Можно сказать, прирождённые.
«Ну и ладно! – с болью в сердце подумал я. – Ну и пожалуйста».