Личная жизнь драконов. И не только - стр. 10
– Боюсь, что перелет в ваших когтях, заставил меня сомневаться в отсутствии такого страха. Но если выбирать между скукой и высотой… дайте подумать… ну конечно я выберу высоту, – принц хмыкнул.
– Карист, мадам Карист, я пришел как вы и просили, – именно эти вопли разбудили Тарлана ранним утром следующего дня. Принц несколько минут пытался их игнорировать, но громкий чуть визгливый голос пробивался даже сквозь подушку. Хотелось натравить на наглеца стражу, но через секунду пришла запоздалая мысль, что он совсем не дома, стражи рядом нет и в помине, и вообще он в плену у дракона, вернее драконицы.
– Мадам Карист! – в очередной раз взвыл голос за окном, на этот раз ему ответили.
– Между прочим, мадемуазель, – ворчливый голос драконицы перекрыл шум хлопающих крыльев, за окном мелькнула чешуя.
– Прекрасно выглядите, мадемуазель Карист, – голос изменил тональность и теперь сочился неприкрытой лестью.
– Я знаю, – судя по довольному виду лесть действовала.
– Вы хотели заказать у меня картину? Портрет?
– Нет, вернее да, но не свой, – Карист похоже улыбнулась, – Тарлан, выйди, я слышу, что ты не спишь.
Ругнувшись на свое странное положение, Тарлан натянул уже совершенно не парадные штаны и остатки рубашки, вышел на балкон.
– Доброе утро, мадемуазель. О каком портрете вы говорите? – принц вдруг провел логическую цепочку, и возмущенно спросил, – Надеюсь вы не мой портрет хотите заказать? Спаси принца, стань обедом?!
– Это обычная практика. А как ты думаешь появляются все эти плакаты о поимке принцесс, – Карист взмахнула лапой, указывая маленькому человеку, который игрушкой смотрелся возле нее на балкон и пожала плечами.
– О, ваше высочество, доброе утро, – художник, а это был именно он, практически моментально поставил мольберт и сел на маленький стульчик, драконица по-кошачьи легла рядом, весело поглядывая то на одного человека, то на другого, – Не могли бы вы немного повернуться, вот так, да, хорошо, а теперь замрите.
– А если мне не понравится результат? – принц совершенно не желал позировать, – Что я буду делать потом когда эти портретики пойдут по рукам? Куда пойдет мой авторитет!? Мадемуазель! Можно хотя бы цепи пририсовать? Я же должен страшно сопротивляться!
– Не волнуйтесь, юноша, – голос художника был спокоен и благостен, судя по всему, он уже делал первые наброски, – Я рисую этому дракону уже тридцать лет и никто никогда не жаловался на результат.
– Только это были девушки, не так ли? – голос Тарлана был полон скепсиса, – Минуточку! – вдруг вскинулся он, – Тридцать лет?! В моем королевстве пропадают рыцари уже тридцать лет, а я не в курсе? – на лице у принца отразилось все, что он потом хотел бы высказать своей службе безопасности и их агентам.