Личная игрушка для босса - стр. 5
– Ваши напитки, – произносит она таким тоненьким и нежным голоском, будто еще ну совсем маленькая, и изящно наклоняется, чтобы поставить бокалы на стол.
Ну такая прям вся из себя сладкая конфетка, что у меня аж душа разворачивается. Только уже через секунду она обратно сворачивается, причем с таким ударом, что внутри все мигом взрывается и разлетается на куски. Почему? Эта неуклюжая курица оступается и выпускает из рук поднос, с которого бокалы – естественно, как же, сука, могло быть иначе! – переворачиваются, а все их содержимое выливается прямо на клавиатуру моего компьютера.
– Ты что творишь, дура криворукая?! – Я подрываюсь с дивана и с криками отталкиваю девчонку, отчего она тут же прилипает своей прекрасной попой на белую плитку пола. Лучше бы у нее мозги были, а не внешность! – Совсем на ногах не стоишь?
– Простите, – заикается она, сразу бросившись в слезы, буквально брызнувшие из глаз, – простите, пожалуйста, я не специально. Я… Я не хотела. Я сейчас все вытру.
А я смотрю на свой компьютер, который впитал через клавиатуру весь виски. Он заискрил и завелся истошным монотонным писком. Предсмертным писком. Монитор заморгал и погас. Понимаю, что включать его просто нет никакого смысла. Он уже умер, сгорел к чертовой матери. Но даже если бы он и включился, это бы ничего не изменило.
Арсен Давидович за все эти секунды – не знаю, сколько прошло, может, полминуты – не издал ни одного звука, кроме тяжелого вздоха. Лишь посмотрел на меня, когда я перестал кричать на девчонку, торопливо закрыл свой ноутбук и убрал к себе на колени.
– Что теперь с файлом? – спросил он слегка напряженным голосом.
Я присел на край стола, забыв о деловой этике, и сжал пальцами переносицу.
– Его больше нет.
– В каком это смысле? – вытягивает он шею, глядя на меня.
– Вы знаете, как я работаю. Чтобы избежать множественной перепродажи файлов программа передачи данных настроена таким образом, что отправить ее можно лишь единожды. И даже при частичной передаче она, как только поступает на другой носитель, тут же безвозвратно стирается с исходного устройства. Передача была прервана, а это значит, что файл разорван и восстановлению не подлежит.
– Вот оно что… – скрипит мужчина, потирая подбородок. – И ничего сделать нельзя?
– Я сожалею, но ничего сделать не могу.
– Тогда и мне очень жаль, Матвей Андреевич, – говорит он. – Отношений с вами мы, конечно же, не разрываем, я понимаю, что в случившемся нет вашей вины, и посему буду ждать вашего звонка, если вы все же решите этот вопрос. А теперь вынужден откланяться.