Лицей 2019. Третий выпуск - стр. 5
Ещё один повод для сомнения в начальном тезисе статьи – характерное распределение литературных сил. Словно кто-то властно поделил писателей по группам: либо яркая словесная игра, либо глубоко освоенный жизненный материал. Обычно бывает иначе; хитросплетение фабулы и сгущение стиля сочетаются с погружением в современность, в те пласты действительности, которые не проработаны предшественниками. А здесь – ставка на слово как таковое расходится со ставкой на рассказ о неизвестной части нашей жизни.
Считать ли использование узнаваемых ходов позднесоветской прозы и расхождение по стилистическим полюсам – общим поколенческим признаком? Стоят ли за этим отчётливый литературный выбор, демонстративная ориентация на прошлое и установка на безыскусность как приём? Нет. Потому что причина – в другом.
Окружающая нас российская жизнь содержит слишком много узнаваемых советских черт. Особенно за пределами крупных городов. Не изменилось место “маленького человека” в бюрократическом, обезличенном мире. Увяз в семидесятых элементарный быт, которого не коснулись веяния консюмеризма. И рассказать об этом проще и естественней, отыгрывая (именно отыгрывая, а не повторяя!) старые советские приёмы и ходы. Ну и литературный нарциссизм – не новое явление; многие славные прозаики начинали с этого, а потом – как тот же ранний Аксёнов – делали шаг от Себя к Другому.
Но продолжим знакомство с лауреатами третьего сезона. Второе место занял сибиряк Никита Немцев. Он, казалось бы, полная противоположность Павлу Пономарёву. Его рассказы – игровые, ироничные, с подвывертом; название сборника – “Ни ума, ни фантазии” – словно бы нарочно противонаправлено названию цикла рассказов Пономарёва “Мышиные песни”. Но на самом деле – поверх стилистических разногласий – их лирические герои аукаются; слишком нежные для этой грубой жизни, они ищут возможность закрыться, защититься от давления чужого, чуждого. Да, работают с травмой они по-разному. У Пономарёва юноша, играющий на флейте, бежит от дикости – в глушь; Немцев создаёт обманный шлейф ассоциаций, дробный, оскольчатый мир, в котором миллионы отражений прячут героя от опасности быть осмеянным и непонятым.
А писательница из города Березники Пермского края Анастасия Разумова в сюжетной повести “Дрожащий мост” (третье место) ставит в центр повествования трудного подростка. Он совершает преступление, он виновник, но на самом деле дети – жертвы, а преступники – взрослые. Создавшие вселенную одиночества, мир кровоточащих ран. Из этой вселенной бежит герой Пономарёва. В её пределах персонажам Немцева ничего не остаётся, как жонглировать иронией. Против неё идёт и главный герой Анастасии Разумовой. Причём идёт до конца, без оглядки…