Лицей 2019. Третий выпуск - стр. 30
– Смари, Колян, нарик, чо ли. Давай окучим…
В городе не было страшно. Даже местные гопники, которые в прошлом оттаскали меня за волосы и отбили бока так, что я заплевал тротуар кровью, казались хорошими, но несчастными людьми. В этих ребятах, по колено стоящих в семечной шелухе, нервно трепещет сердце и жаждет осуществления немедленной правды: “Правда в том, братишка, что ты неправ, а таких не должно быть в нашем районе. Получай…”
Словно подросток, я задыхался влюблённостью в свой город. Хотел обняться и поговорить с каждым встречным, спросить – как дела, что нового… На меня смотрели как на помешанного. Девушки морщились, старики брюзжали, пацаны напрягали шейные жилы.
Я остановился у теплотрассы, где блестела небольшая лужица и мирно сидели нахохлившиеся голуби. Склонившись над водой, я болезненно всматривался в мутное отражение, где не то улыбался, не то собирался заплакать маленький мальчик, чем-то похожий на меня. Когда рябь прошла, я отчётливо увидел шапку-ушанку со звёздочкой, детское пальтишко, большие удивлённые глаза… А потом пришла темнота.
Стоит ли рассказывать, как я отлёживался в родительском доме, как мама водила меня к психологу и я, чувствуя вину перед ней, обещал ходить на каждый сеанс. Как взял академический отпуск и удалился из социальных сетей, чтобы никто не приставал с вопросами. Как устроился консультантом в магазин бытовой техники, но вскоре уволился, не поладив с начальником. Как работал дворником и сметал осеннюю листву на обочины, любуясь на то, как раннее солнце освещает пустоту ещё не проснувшегося города… Ну вот, сам того не желая, рассказал всё. Что ещё добавить… Не так давно я стал снова думать о деревне. Но – не как раньше. Теперь я общаюсь с ней на расстоянии.
Деревня есть тайное прибежище моих мыслей, сумрачное и дикое, куда я часто сбегаю, закрыв глаза, и тогда в заснеженных окнах моей избы загорается свет.
Пожилой мальчик
Саша рано стал понимать, что мир, в котором он родился, несправедлив. Он ползал по обшарпанному полу студенческого общежития, используя мамины конспекты в качестве случайных холстов для своих рисунков. Саша рисовал грузовики, солнце и папу… Папы не было. Он тихо спивался в глухой сибирской деревне и разводил кур. Но рисовать папу было приятно. Особенно хорошо получались большие печальные глаза и армейская тельняшка. Саша запомнил папу именно таким.
Потом к маме стали приходить гости. Они лохматили Сашины волосы, говорили “мужик растёт”, давали конфеты, и, когда мама отправляла сына к старой вахтёрше поиграть занимались “уроками”… Саша не любил вахтёршу. А та сладострастно щипала его за пухлые щёки и воняла лекарствами.