Лицей 2017. Первый выпуск (сборник) - стр. 30
А потом он сильно заболел. Три недели температурил. Но к врачам не хотел идти. Я сколько его уговаривала – бесполезно. А потом в церкви упал в обморок. Ну, так я и узнала, он мне рассказал, когда я в больницу пришла. Оказывается, раньше кололся. Знал, что ВИЧ-инфицирован, но чувствовал себя хорошо, о диагнозе предпочитал не думать. А я-то, не поверите, как узнала про его болезнь, всё думала: “Как же теперь, как его лечить, как спасать?”. Мне и в голову поначалу не пришло, что и я могла заразиться, что наверняка заразилась. А потом мне позвонили из СПИД-центра, мол, вы – контактная, сдайте на антитела. Вот так всё и рухнуло. В девятнадцать лет, выходит, заразилась. От первого и единственного мужчины…
– А сейчас, сейчас ты с ним общаешься? – шмыгнула носом Арина.
Даша, её зовут Даша, отрицательно покачала головой.
– Он сам со мной всё общение прекратил. Наверно, ему стыдно. Но я его не виню. Сама виновата. Должна быть голова на плечах…
– Ой, да прекрати, – взвился я. – Виновата она! Сволочь он, твой Дима! Кстати, ты знаешь, откуда пошло слово “сволочь”? Так как раз этих поповских прислужников называли… Он не любил тебя ни капельки. И если ты такая верующая, то должна понимать, что после того, как он сдохнет, надеюсь мучительно, его в иных мирах хорошенько отдерут за такие гадкие дела!..
На меня все зашипели.
– Ребят, спасибо вам за поддержку, – с чувством говорила Даша. – Храни вас всех Господь, если бы не вы, я бы сошла с ума. Но про Диму так не надо. Человек он неплохой, просто запутался в жизни, но я уверена, что Бог наставляет его потихоньку на истинный путь. Я его не осуждаю за то, что он мне ничего не сказал. Я знаю, теперь знаю, как тяжело признаться в этом диагнозе. У меня, кроме вас, только мама знает. Она плакала, конечно, и даже немножко кричала, но мы в итоге даже ближе стали… А больше никому не могу сказать. Боюсь. Вот и он боялся…
Несмотря на то, что я готов был всё своё время проводить с Ариной, я все же старался брать побольше дежурств. Нужны были деньги. Я теперь чувствовал ответственность не только за себя, и мне это нравилось, черт побери.
А вот Рома теперь не так часто появлялся в морге. Говорил, учиться тяжело, времени нет. Но мне смутно казалось, что причина не в этом.
Наконец, нам выпало совместное дежурство.
– Ром, у тебя все в порядке?
– Нет, честно говоря, у меня все плохо.
– Что случилось?
– Не могу… не могу об этом говорить… Тяжело.
– Ладно. Но если надумаешь – расскажи. Помогу чем могу.
– Спасибо, я знаю, ты от души. Но помочь мне вряд ли кто-то может. Сколько в мире ненависти, агрессии… Уж ты-то знаешь.