Лицей 2017. Первый выпуск (сборник) - стр. 24
– У вас не СПИД, у вас ВИЧ, – мягко поправила ее Света, активистка группы. Ее ВИЧ-стаж – двадцать три года. Живет она с открытым лицом, я читал о ней в интернете. Открыть правду о своем ВИЧ-статусе в интернете – все равно что встать и сказать, ну, предположим, на остановке автобуса: “Всем привет, у меня ВИЧ!”. Надо быть отчаянным, честное слово.
– Ну, ВИЧ, СПИД, называйте как хотите, я в этом ничего пока что не соображаю… – отмахнулась библиотекарша. – Если б он был жив, ну, муж мой, я бы его удушила вот этими вот руками! Это ведь он меня заразил… Сейчас я понимаю, что все эти годы он мне, конечно, изменял, ну, я и раньше догадывалась, но сама себе в этом не признавалась. Зато дом – полная чаша… Полная чаша…
И главное, никаких-то у него симптомов не было. А говорят еще: СПИД – чума ХХ века, смертельная болезнь… А он у меня здоровый был мужик… Умер внезапно. От инфаркта. Мгновенная смерть прямо за рабочим столом. Ему, значит, смерть безо всяких мучений, а мне страдай всю жизнь! Несправедливо…
– Если вас это утешит, – встрял я, – ВИЧ развивается медленно. Этот сучий вирус – вялотекущий, но все равно рано или поздно дает о себе знать. Не умри ваш муж от инфаркта, через два-три года у него бы проявились симптомы. Так что не переживайте особо на этот счет.
В том, что я сказал, сострадания было маловато, наверное. Некоторые на меня посмотрели неодобрительно.
– А теперь у меня волосы сыпятся, – продолжала жаловаться библиотекарша. – И состояние такое странное. Сижу на работе и вдруг как зашатает – это сидя-то!.. Голова иногда как не своя… Это все он, ВИЧ?..
Отвечала на ее вопросы Света, улыбаясь:
– Доктор же наверняка вам объяснил, что ВИЧ влияет на центральную нервную систему, так что, вероятнее всего, действительно, это вирус так шалит. Но вы не беспокойтесь, вам подберут терапию, и скоро вы почувствуете себя гораздо лучше.
Библиотекарша смотрела на нас невидящими глазами.
– Всё будет хорошо, – вдруг начал утешать её я. – Вот смотрите, у меня ВИЧ с рождения, а не скажешь, да? Уже восемнадцать лет живу, подыхать не собираюсь, честное слово!
– Ох, мне бы восемнадцать лет ещё прожить, как бы я была рада, – вздохнула библиотекарша. – Увидеть, как внуки вырастут. Только я без мучений хочу жить, а не заживо разлагаться… И ещё страшно, что на работе узнают, или родственники, или соседи…
Она разрыдалась.
– Мы боимся одиночества. И его, наверное, даже больше, чем смерти, – говорила Света. – Все мы одиноки. Но только в той степени, в которой допускаем сами. И неважно, плюс у тебя в анализе на ВИЧ или минус…