Лицензия на грабеж - стр. 4
– Понял, – устало отмахнулся я, отключая телефон.
«Еще ничего не случилось, а уже пошла волна», – недовольно подумал я, возвращаясь к разговору с прокуроршей.
Я поднялся со своего места.
– Хорошо, думаю, что мне удастся его уговорить, – сказал я ей напоследок, выходя из кабинета.
Едва оказавшись в коридоре, я набрал номер Ставинского:
– Валера, – спросил я, едва тот взял трубку, – вы скоро? Нас тут уже все ждут.
– Да сейчас, встрял в пробки, сейчас буду – раздраженно ответил мой собеседник.
– Ладно, – примирительно улыбнулся я в трубку. – У меня есть для вас хорошие новости. Возможно, сегодня для вас все кончится, и кончится в нашу пользу.
– Ваши слова да Богу бы в уши, – обрадовался Валерий. – Я буду уже скоро.
Он не знал, что эти слова станут последними в его жизни.
***
Заходить в зал судебных заседаний мне не хотелось, хотя помощник судьи его уже открыл. В зале находилась молодая прокурорша и одна из представительниц потерпевших – старший юрист Европейского юридического бюро, Ирина Игольникова.
Судья меня к себе не приглашал и я понял, что тот лишний раз не хотел разговаривать с адвокатом, а поручил эту миссию опытной в таких делах представительнице прокуратуры.
Что же такое произошло, что дело приняло такой оборот? Два раза из кабинета судьи выходил его помощник, высокий молодой парень с густыми черными волосами и симпатичным добродушным лицом. Помощник, поглядывая на часы, с нетерпением интересовался, скоро ли будет мой подзащитный. Но я лишь пожимал плечами, уверяя, что Ставинский должен быть с минуты на минуту.
Примерно в половине одиннадцатого на этаже началось какое-то непонятное движение. Сначала в кабинет судьи со взволнованными лицами прошли судебный пристав вместе с двумя прокурорскими, в одной из которых, я узнал свою недавнюю собеседницу. А через какое-то время среди ожидавших судебного разбирательства граждан пронесся слух, что на улице перед зданием суда только что кого-то убили.
Нехорошее предчувствие закралось в душу. Я встал со своего места, которое тут же было занято стоявшим до этого у стены пузатым мужчиной средних лет, и набрал номер Ставинского. Длинные гудки. Телефон не брали. Это беспокоило еще больше, и я продолжал упорно набирать, пока не услышал незнакомый мужской голос:
– Слушаю вас, говорите.
– Простите, а с кем я говорю, – поинтересовался я.
– Это неважно, – ответил невидимый собеседник, – если вы звоните Валерию Юрьевичу Ставинскому, то он мертв.
– Как это случилось? – с волнением уточнил я, чувствуя, как в груди образуется твердый холодный ком.