Лица счастья. Имена любви - стр. 29
Очень непохожие внешне – кареглазая, с темными толстыми косичками Таня и беленькая я, – мы всегда придумывали игры, которые были интересны только нам. Рядом с нами росли и внучка соседей Базановых, и девочки из «новых» домов, и «лоботряс и губошлеп» Вовка Васильев, и самый красивый мальчик городка Мишка Спас… Но мы все равно крепенько держались друг за друга, всегда особняком.
Часто уединялись, убегали в огород Суховых, где была просто сказочная красота! Он находился очень близко к границам базы, на которой служили наши деды. Там сохранились деревья, которые Суховы пожалели вырубать – несколько ив, кусты. Бабушка Тани посадила смородину и крыжовник, и получилось отгороженное от всех остальных участков деревьями и кустарниками пространство. А мы, с нашей фантазией, чувствовали себя отрезанными от всего мира, от всех этих Вовок, Мишек… Но самое красивое, что было у Суховых на огороде, – два бассейна! То есть, конечно, это были не бассейны: просто в сохранившихся от каких-то разрушенных построек фундаментах естественным образом накапливалась вода. И над водой свисали ветви ивы…
Мы «разыгрывались» там так, что забывали про все. Пока до нас дойдут ее или моя бабушка, пока погонят обедать… У нас даже был свой секретный язык. Его придумала Таня: надо просто было добавлять к каждому слогу одну, определенную, согласную букву и ту же гласную, что в слоге. Непонятно? Да нет, очень даже просто! Например: «Юсюляся хосоросошасаяся десевосочкаса». Ага!.. Вот никто и не разбирал эту тарабарщину, а всего-то – «Юля – хорошая девочка».
Однажды мой вечно увлекающийся чем-то папа снял нас на кинокамеру: у него была эта дорогущая по тем временам «игрушка», снимающая на 8-миллиметровую пленку. Звук она не записывала, только изображение. Почему-то мы с Таней категорически не хотели сниматься: отворачивались от оператора, взявшись за руки, уходили в сторону. Глупые маленькие девчонки, разве мы думали, что когда-нибудь этот день, этот сад, это детство станут светлым воспоминанием… Нам было некогда! «Неповторимо» – да мы такого слова не знали!..
«Восьмимиллиметровку» можно посмотреть только на стареньком проекторе. Каким-то чудом он еще вполне дееспособен, и папа переснял всю нашу семейную «хронику» на видеокамеру. Под треск кинопроектора наша далекая жизнь как-то особенно трогательно выглядит: две хорошенькие сердитые девочки важно и надменно покидают беседку, демонстративно отворачиваются от объектива и, наконец, уходят в сад… Папе, видно, тоже надоело нас уговаривать, и больше фильмов, где мы вдвоем с Таней, нет.