Лежу на полу, вся в крови - стр. 25
Я снова посмотрела на экран ее телефона. Несколько пропущенных звонков, что само по себе необычно. Первый – еще в среду. Дальше следовали наши с папой вчерашние звонки и номер моего телефона. Непрочитанные сообщения на автоответчике. Она что, со среды их не слушала? Значит, она не знает про мой палец?
Я пролистала список ее контактов. Он был невелик – номеров пятнадцать, но из них мне были знакомы лишь несколько, не считая папиного, моего и маминых родителей, моих бабушки и дедушки в Германии. У мамы с друзьями тоже было не очень. Но она от этого, по-моему, не очень страдала. Не то что я. Такое ощущение, что ей вообще никто особенно не нужен.
Жалобная мысль резким уколом: «Даже я?»
По телу пробежала дрожь, как от озноба, и я плотнее закуталась в одеяло.
Я отыскала в телефоне номер университета и набрала его, всячески убеждая себя, что она наверняка там. Просто задержалась на работе, а ту записку сдуло ветром со стола, когда она захлопнула дверь.
Обнимаю, мама.
Ответила женщина с таким смешным выговором, что я не сдержала улыбки. Она переключила меня на мамин телефон, и в трубке тут же зазвучал автоответчик.
– Здравствуйте, вы позвонили Яне Мюллер, институт психологии. Оставьте ваше имя и номер телефона, и я вам обязательно перезвоню. Произносите номер четко и внятно.
Положив трубку, я произнесла, предельно четко и максимально внятно:
– Привет, это Майя, твоя дочь. Сегодня пятница, и я у тебя. На этой неделе мои выходные. Или твои выходные, это как посмотреть. Наши выходные. Помнишь? Позвони, я отпилила себе палец и нуждаюсь в материнской заботе.
Хм. Ну и что теперь? Я перевернулась на бок и принялась разглядывать корешки книг. «Практическое экзистенциальное консультирование и психотерапия» Эмми Ван Дорцен, «Толкование сновидений» Зигмунда Фрейда, «Кризис и развитие» Юхана Куллберга.
Мне неожиданно вспомнилось сегодняшнее число. Пятница, тринадцатое. Может, все же не такая уж это и глупость? Может, и правда что-то произошло? Какой-то несчастный случай?
А что если она… с ней…
В таком случае это было бы настоящей насмешкой судьбы. Моя мама настолько лишена предрассудков, что ей непременно нужно демонстративно пройти под лестницей или бросить ключи на стол.
Я открыла ногой ящик прикроватного столика – он поддался не сразу – и смахнула туда силиконовую каппу. Не могла на нее больше смотреть. Честно говоря, было немного противно. Я встала и громко произнесла вслух:
– Ну что, будем развиваться в ситуации кризиса?
Я натянула на себя старый бледно-желтый пуховик, найденный в гардеробе, и подтащила матрас к летнему креслу-шезлонгу, которое так и стояло на веранде. Мама оставила его там на всю зиму, и оно слегка заржавело на стыках.