Лейтенант Страхова - стр. 18
Первый день на заводе не показал ей по-настоящему сложных станков или программ. Персональных компьютеров она вообще не увидела. Таня мечтала всерьез заняться программированием. Благодаря математическим упражнениям, она разработала несколько подходов, которые позволят быстро расшифровать чужой язык и даже тайнопись. Нужен только хороший цифровой блок. В комнате его не к чему подключить; вообще вся целая мебель, если не считать плиты, состоит из табуретки и маленького стола. Столу, наверное, больше ста лет. Табуретка чуть моложе, но тоже очень заслуженная. «Подселили меня к старикам! Хорошо, что раскладушку прихватила. Укрываться нечем, это плохо. Те простыни… в рулонах были не они, какая-то исходная необработанная ткань. А все простыни нам велели сдать в день выпуска. Я надеюсь, у ребят обстановка интереснее».
На заводе работали исключительно немолодые волки. Одни носили форму, другие ходили в чем хотят. На обед давали кашу с консервами. Таня чувствовала привкус сахара, но считать консервы сладкими, конечно же, не стоит. Обед, как узнала Таня, вычитается из зарплаты. Таня сперва хотела отказаться от каши, поскольку денег у нее было очень мало, а каша вконец наскучила. Но ей объяснили, что стоимость вычета мизерная. Завод получает припасы от военных практически бесплатно, затраты идут только на приготовление пищи. Таня особенно ни с кем не разговаривала и обращалась к другим только в рамках непосредственной работы. Таня очень старалась. Доверенная ей линия по производству радиодеталей заработала идеально. Через месяц ей выдали сумму, на которую можно купить мешочек дешевой крупы или двадцать буханок хлеба. Еще через месяц ей поручили вторую линию, но без изменения зарплаты. Таня все подмечала, узнавала новое для себя и все систематизировала в своем уме. Спустя три месяца она знала о заводе все-все. Радиоузел она также изучила досконально. Неожиданно она заметила, что больше нечего изучать. Уже началась осень. Косые дожди хлестали в окно, словно хотели разбить его и выпустить всех на свободу. Таня не понимала, зачем у небес столько гнева – и также она не понимала, почему ее усердие упорно не хотят замечать. Ее ни разу не хвалили, хотя отмечали высокий уровень производства. Она объясняла это возрастом сотрудников. Среди волков нет молодых, начальник – вообще не настоящий волк, а некий гибрид. Таня мимоходом услышала, что его назначил маршал давным-давно, за какие-то неясные заслуги, и что он изначально вообще был не из Кралепора. На завод приходил бык, представитель правительства. Хрипя, он указывал, что делать волкам. Таня сердилась. Ужасно хотелось стукнуть быка ножом под ребра. Однокурсники несколько раз дрались с быками и почти всегда побеждали. Сразу после первого курса боевых навыков еще не было, поэтому большой бык-экспат разогнал всех рогами, словно пиками. Но затем ребята сообразили, как нейтрализовать пики. Это было во время выездной работы; быки околачивались возле предприятий и непонятно что делали. У быков были какие-то связи с коммерцией. Быки всегда ходили по двое, по трое; один бросился на ребят поздним вечером и его отколотили. Ущерб ограничился синяками и ссадинами. Впрочем, большой синяк тоже неприятен. Ребята с Таней разработали тактику «превентивных действий». На улице они доставали ножи и ходили исключительно с ножами наголо. Было еще средство: в пустой спичечный коробок положить мелкие старые радиолампы с большим внутренним давлением. Если в нужный момент коробок сдавить в ладони, раздастся треск как при выстреле. А осколки в коробке, не порежешься. От «стрельбы» еноты и зайцы разбегались, быки не решались подходить близко. На следующий сезон в том городе уже не видели быков; но они болтались в других частях Кралепора. Ребята во время короткого отпуска могли все подробно разглядеть. Отпуск был ужасно короткий. Почему-то.