Левитация - стр. 2
Так было и сегодня. Но теперь уже никогда не будет.Не будет как детства, гораздо более далекого, но точно так же уже невозможного, в котором меня провожали и встречали из школы до пятого класса. Школа была в соседнем доме. Но утром меня отводили туда за руку, а после уроков я выходила на порог и ждала. В хорошую погоду спускалась вниз. Делала несколько шагов, но тут же возвращалась. Я до сих пор не знаю, что меня тогда удерживало. Быть может, как раз то, что дом находился так близко. Провожала мама. Редко – папа. Встречали сестра или няня. Между ними было почти 60 лет. Но одно объединяло их: за четыре года они ни разу не пришли вовремя. Так опекали кроме меня немногих. И только тех, кто далеко жил. Потому я была предметом школьного и семейного юмора. В школе говорили разное. Уже и не вспомнить, что именно. Но вряд ли что-то хорошее. Дети наивны, но жестоки. А вот семейное помнится. Сестра называла меня «домашней птичкой». Мама и няня «папиной дочкой». Папа… молча улыбался. Это он не разрешал мне ходить одной.
Но 1 сентября в пятый класс я пришла в школу одна. Одна и вернулась. Так решил старший брат отца, тогда еще подполковник. Он сказал:
– Аглая, иди…
И я пошла. Дядя уже знал, я – нет, что теперь так будет всегда…
Он знал, что родители с сестрой далеко, в абрикосовом саду. Туда выбросило автомобиль с шоссе в момент аварии. Меня в тот август не взяли к морю. Я отравилась йогуртом. Две недели рвоты, таблеток и уколов. Я плакала от обиды, жалела себя и мечтала рассказать семье о том, как мне было плохо. 3 сентября, когда всех троих привезли, я так и сделала. И они выслушали меня до конца. Только ничего не ответили. Смерть молчит и не опаздывает.
СРЕДА
Пальцы Аглаи напряженно сжимали и разжимали черные шелковые простыни. Голова Сергея ритмично двигалась между ее раскинутых ног. Идеальное тело Аглаи выгибалось дугой от сладкого напряжения. Хорошее начало дня. Идеальное для девушки в двадцать пять лет.
Раннее утро. Чуть за рассветом. Сергей всегда приезжал по утрам. Ни днем и не вечером. И уж, конечно, не ночью. Только утром. Встреча с Аглаей – как зарядка. Как детский утренник. Обожаемая ею странность: приходить к женщине по утрам. Иногда по выходным Сергей оставался на весь день. Но на ночь никогда. Ей даже начинало казаться, что он боится темноты. А что? Вполне себе версия. Мужчины – дети. Даже большие и важные – дети. Они боятся жизни больше женщин, только лучше их это скрывают. Так принято. Только и всего. Потому Аглая никогда не видела Сергея спящим. Даже просто закрывал глаза он редко – держал все под контролем. Одно слово – министр. Ну, может быть, только в подобные моменты Сергей не видел, что происходит вокруг, называя их «погружением в начало мира». Да, он любил живопись – она не требовала слов вообще. Курбе с его немудренной провокацией в частности. В Париже Сергей бывал в музее Орсе. Обещал как-нибудь отвести туда Аглаю. Обещал…