Level Up. Хаген. Нокаут 2 - стр. 31

Хлопья Kellogg's Crispix Breakfast.

Состав: молотая кукуруза, рис, сахар, соль…

В общем, ничего такого, чего он не смог бы прочитать на коробке. Налив в тарелку молоко, он сел за стол и задумался.

Можно с уверенностью утверждать, что у него уже был такой интерфейс, именно он помог быстро обучиться боевым искусствам, но почему-то поддержка закончилась прямо перед важным боем.

Вероятно, его исчезновение и привело к стиранию памяти об этих событиях? Но почему интерфейс снова появился? Почему он вообще возник в первый раз? Зато теперь ясно, откуда взялся интерес к MMORPG-играм, которые он раньше недолюбливал, и тяга создавать персонажам особые билды.

Так-так. Хаген лихорадочно соображал. Если у этого интерфейса игровая механика, то должны быть и стратегии развития персонажа.

Если верить статам, Хаген сейчас этакий инженер-боец. Способен одним взглядом определить причину поломки устройства, но вот защитить себя пока что не способен. Совершенно очевидно, что надо развивать бойцовские умения.

Хаген даже решил не идти на работу, чтобы разобраться в интерфейсе, но потом подумал, что одно другому не мешает.

Стояло раннее утро, а потому возле барбекю никого не было. А вот возле соседнего дома уже сидела на стуле мама Стриппера. Женщина каждый день, как на работу, выходила и садилась сюда, молча наблюдая жизнь улицы. Она явно была психически больна, но Стриппер приходил в ярость при любом намеке на ее состояние.

– Моя мама – философ! – орал он. – Может, это вы все психи. А моя мама – умница. И вообще, замочу любого, кто скажет, что она ненормальная.

Хаген специально сделал крюк и прошел мимо нее:

Лукреция Миззл, 54 года.

Текущий статус: безработная.

4 уровень социальной значимости.

Не классифицирована.

Вдова.

Дети: Дэниэл «Стриппер» Миззл и Лидия Миззл.

Внуки: Гилберт Миззл.

Замечена в противоправных действиях.

Ого, у Стриппера есть сестра, о которой он никогда не упоминал…

– Доброе утро, Лукреция, – сказал Хаген.

Женщина косо на него посмотрела:

– Шагай, шагай отсюда, панк.

Одной из особенностей ее заболевания было то, что она не помнила или делала вид, что не помнила, всех, кто поселился на улице позже, чем три года назад.

Сам не зная зачем, Хаген спросил:

– Как поживает Лидия? И малыш Гил?

Обычно неподвижная и тучная женщина вдруг поднялась, схватила стул и швырнула в Хагена:

– Ты! Ты! Откуда ты их знаешь? Помогите, убивают!

Увернувшись, Хаген поспешил прочь. А вслед ему неслось:

– Еще раз увижу тебя здесь – убью! Не лезь в мою жизнь, панк!

Крики не были редкостью на этой улице, поэтому ни в одном окне не пошевелилась занавеска. А сам Стриппер, который так показушно беспокоился о маме, ничего не слышал. Скорее всего, он крепко спал. Ранее обеда Стриппер не поднимался.