Лев Гумилев. Теория этногенеза. Великое открытие или мистификация? (сборник) - стр. 99
Конечно, это ужасно, но кто виноват? Половцы, которым вместо платы позволили грабить Киев? Князь Рюрик Ростиславич? Или его вдохновитель Всеволод Большое Гнездо? А ведь кроме половцев Киев брали черниговцы, приведенные Ольговичами, так что же, они, не грабили?
Вот вам и «Русь против Степи»… Самое любопытное тут то, что создание антикиевской коалиции, дипломатическую «подготовку войны, наем половцев на службу за обещание разрешить им разграбить Киев осуществил сам герой «Слова о полку Игореве» Игорь Святославич, ставший из Новгород-Северского князя князем Черниговским. Этот факт говорит, что древняя традиция межплеменной вражды полян и северян, переформировавшаяся в соперничество Киева и Чернигова, оказалась еще в XIII веке настолько живучей, что по сравнению с ней пограничные счеты между русичами и половцами меркли.
Ведь и Роман Мстиславич для защиты Киева привлек степняков – торков, которые мужественно отстаивали столицу Руси, сражаясь со своими заклятыми врагами – половцами. Это показывает, что Русь и завоеванная ею Степь составляли в XII веке единое, хотя и не централизованное государство, находящееся в XIII веке в состоянии глубокого кризиса, выражавшегося в ожесточении междоусобных войн.
Война между Правобережьем и Левобережьем Днепра продолжалась даже и после битвы на Калке! В 1235 году Черниговские князья Михаил и Изяслав взяли Киев у Даниила Галицкого и держали три года, после чего обескровленный и полуразрушенный город, снова доставшийся галицкому князю, стал в 1240 году добычей Батыя. Тогда Киев уже не был столицей Руси…
Однако не стоит чрезмерно драматизировать ситуацию: неравномерность развития и разнообразие элементов является, в принципе, условием устойчивости подобной системы. Следовательно, полиэтничность и разноукладность не разрушали, а по-своему скрепляли древнерусскую многонациональную целостность, так ярко и красочно описанную авторами XIII века в «Слове о погибели Русской земли». Лишь в середине XIII века все переменилось и пришла «погибель»!
В чем же она заключалась и почему пришла?
Как я старался показать, междоусобицы княжеств XI–XII веков надо рассматривать как «болезнь роста», как закономерную фазу этногенеза, мучительную, но не угрожающую жизни этноса или суперэтноса. Но столкновения с иными суперэтническими системами сулили куда более грозные последствия. Иные системы подступали с запада и с юго-востока. В начале XIII века вмешательство Запада в русские дела еще ограничивалось установлением военных союзов (поскольку Польша и Венгрия находились в гвельфском блоке, Волынь выступила за гибеллинов; волынский князь Роман пал в бою с поляками в 1205 году; его соперники, черниговцы н суздальцы, установили контакты с папой и поддержали Новгород в его борьбе с Ливонским орденом, стоявшим на стороне Гогенштауфенов; папа, воспользовавшись ситуацией, послал на Русь доминиканских миссионеров, но Юрий II выслал их из пределов своего княжества, так что от этих союзов большого вреда не возникло).