Лев Гумилев. Теория этногенеза. Великое открытие или мистификация? (сборник) - стр. 103

Разумеется, в основе миграций народов лежат причины более глубокие и основательные, чем погоня за беглецами, нарушение слова, убийство посла и так далее: переселение народов, войны и союзы зависят от факторов географических, социально-исторических, этнопсихологических и так далее, и все-таки движение человеческих масс – это не безличные потоки воды или воздуха; и здесь для уяснения конкретных форм вражды или союза человеческое «оформление сюжета» весьма важно. Вторжение монголов в русские степи не было, конечно, следствием той или иной «ссоры», но и оно имеет определенные человеческие оттенки, которые существенны.

Каков же был первый камешек этой «лавины»? Убийство послов русскими князьями, среди которых был Мстислав Козельский и Черниговский, монголы восприняли как предательство гостей, что, как известно, в Степи считалось худшим из преступлений. Нападение на свое отступавшее войско они сочли вызовом, на который ответили кровавым набегом в 1237–1241 годах, после чего отошли в Прикаспийские степи. Там внимание Батыя на десять лет поглотили, внутренние дела. Только в 1258 году по договоренности Александра Невского с ханом Берке на Руси появились баскаки и стали взимать дань. Но о смысле этой договоренности – ниже.

Теперь обратимся к половцам: их поведение столь же логично. Их братья на востоке приняли под свою защиту гонимых, пострадали и вынуждены были бежать в Причерноморье, ибо больше некуда. Когда монголы явились и туда, половцы обратились к своим соседям, русским князьям, под, стягами которых привыкли ходить в походы. И русские князья, ничуть не обманывавшиеся насчет «половецкого характера», пошли защищать донскую степь, ибо после Мономаха это была уже часть Русской земли! Точно так же они отстаивали от немцев Новгородскую землю, заселенную чудью и ижорой, то есть язычниками, и осуждали псковских германофилов как предателей.

Но вернемся к монголам. Итак, их положение было не просто. Камские булгары, половцы и аланы сопротивлялись воинам Батыя не менее отчаянно, чем русские города. В этом походе монголы были оторваны от своих баз и при поражении не могли надеяться на спасение. Наличие широкого фронта от верховий Волги до Кавказа вынудило их рассредоточить силы. Поэтому даже маленький Козельск, отчаянно дравшийся, стоил монголам таких потерь, что Батыю пришлось отойти в степь, дабы дать войскам передышку. Любопытно, что монголы не оставили на Руси ни одного гарнизона. Это показывает, что сами они мыслили свои поход не как стабильное завоевание, а скорее, как большой набег. Точно так же кровавым набегом опустошили они Польшу и Венгрию, одержали победы при Лигнице и Шайо, а затем отошли на левый берег Волги, где им не угрожали контрудары побежденных, но не покорившихся народов.