Летят Лебеди. Том 2. Без вести погибшие - стр. 44
Сейчас, спустя десятки лет после этого ужаса, который пережил мой командир, становится понятно, почему на Нюрнбергском процессе эти преступления не получили наказания, посчитали что в каменоломнях были не боевые действия, а борьба с партизанами. Ну и официально советская сторона не выдвигала обвинений, пытаясь скрыть свои глобальные промахи в этой своей десантной операции.
Григорий Михайлович рассказывал, что не забывало их местное гражданское население близлежащих деревень, спускали дети и старики защитникам нехитрую еду через потайные ходы. Был случай, передали лошадь целиком. Её забили, выпотрошили, отделили копыта, кожу – всё пошло на поддержку раненых и детей. С распределением всегда было строго!
Командир мой, даже в немецком концлагере не смог изменить свой строгий командирский взгляд, был случай, что он рявкнул на фрица-конвоира, и тот стал по стойке смирно! Правда потом избили Григория Михайловича…
Продолжу свой рассказ. После того, как были перекрыты все пути передачи продовольствия сверху, с земли, наступил настоящий голод.[37] Немцы ведь уничтожили всё вокруг, всю траву сожгли, потому что поняли, что мы её тоже едим … А потом едой, стало всё. Абсолютно всё, кроме людей. Моральный дух был велик. И воины Красной Армии не опустились до уровня зверей. Но голод заставил их идти на лошадиное кладбище и отрывать кости съеденных ранее коней кавалеристов. Сначала их прожигали от гнили огнём, потом перетирали эти жаренные кости в порошок. Потом этот костяной порошок смешивали с «аджимушкайской водой», которую добывали «сосуны» и варили … Получалась похлебка. Так же в неё шли кожаные немецкие ремни и сапоги, летучие мыши, крысы. Правда, врачи предупреждали, чтобы в похлебке не использовали лапки и головы крысиные, в них больше всего трупного яда …
… Я помню эту звенящую, гробовую тишину, когда командир делал небольшие паузы в своем рассказе, чтобы перевести дух или сделать глоток воды. Никто в бараке даже не шевелился и старался не дышать. Ещё командир сказал, что он последний из тех, кто выжил, и он должен, не должен, а обязан рассказать о последних днях подземных героев. Мы, те, кто его слушают, обязаны выжить и рассказать об этом всем. Что я сейчас и делаю. Созирико Газданов написал стих чуть позже. Надо его поискать и обязательно опубликовать. Он стоит того …
Перевод с Осетинского: