Летящие к Солнцу. Книга 2. База Судного Дня - стр. 35

В тишине Джеронимо достал блокнот со схемой базы и пометил новое помещение: «Тир. Тренажерный зал». Под вопросом оставались две двери, и Джеронимо, прищурившись, глядел на ближайшую. Марселино заметил его взгляд. Шепотом выругался, швырнул наушниками в тренажерный зал.

– Задержка синтезатора питания – две минуты, – процедил он сквозь зубы. – Надеюсь, успеете захлебнуться слюнями.

***

– Один биг-мак, картошку фри, большой набор суши, три порции салата «Радость», пиццу Пепперони, стейк из мраморной говядины, суп-пюре из шампиньонов, картофельное пюре, четыре жареных окорочка, большую колу… Вы что-то будете? – Джеронимо повернулся к нам. Синтезатор питания тут же торопливо пискнул, уведомляя, что заказ поступил в обработку.

– Ах, поздно, – всплеснул руками Джеронимо. – Простите, поторопился.

В маленькой, рассчитанной на одного, кухне четверым было тесно. Джеронимо занял единственный металлический стул и теперь ёрзал на нем, потирая руки в предвкушении пиршества. Я притаился у дальней стены, Вероника с Марселино стояли в дверях. Вместе.

Синтезатор питания гудел, мигал разноцветными огоньками, но транспортерная лента пока не шевелилась. Я сглотнул слюну…

– Смотри, – Джеронимо вернулся к прерванному разговору с Марселино, – допустим, ты – собака, которая лежит на сене. Сеновал подожгли скинхеды. А ты все лежишь и не даешь никому пожрать.

– Я же сказал, две минуты задержка, – отозвался Марселино.

Джеронимо закрыл лицо руками и трижды преувеличенно громко вздохнул.

– Ладно, другая метафора. Ты – старуха-процентщица, над тобой занес топор лысый зеленый студент, который…

– Он сумасшедший? – Марселино повернулся к Веронике. Та неопределенно пожала плечами. Джеронимо закатил глаза:

– Видит бог, я сильно упрощаю. Три маленьких веселых бельчонка резвились в лесу, но вдруг провалились сквозь землю на базу Судного Дня, где хранился вкусный орешек. Но орешек охранял гнусный тролль, который…

Историю оборвал призывный писк синтезатора. Джеронимо повернулся к транспортерной ленте, и глаза его округлились.

– Нет! Нет, ты не можешь так со мной поступить! Не сейчас, не после всего, что я пережил!

Под изумленным взглядом Марселино он вскочил на стол, схватил с двух сторон синтезатор и, будто в лицо негодяя, заорал в его жерло:

– Desgraciado! Carajo! Estulto panocha!

– Джеронимо! – ахнула Вероника, покраснев до корней волос. Как тебе не стыдно?!

Джеронимо тоже раскраснелся, но не от стыда – от ярости. Повернув голову к сестре, он зашипел:

– Стыдно? Мне? Это не я отираюсь рядом с жалким maricone, не я дарю детям лживые игрушки, и уж определенно не я подсовываю честным людям вместо еды это… Это… Ни-и-иколас…