Летучие бурлаки (сборник) - стр. 21

Но за что всё это нужно было терпеть старикам?

Была, конечно, у каждого из них личная судьба, у кого получше, у кого похуже, но как поколение все они всю жизнь говорили, шептали на разные лады, перекатывали во рту одно и то же заклинание: “Лишь бы не было войны…”.

Бедные, прекрасные, погубленные люди…»

Можно подобным образом продолжать и далее, уходя всё надёжнее вглубь веков.

Но ходить так далеко не обязательно, вывод-то всё равно один: а не пошла бы эта Россия к чертям со всем своим многовековым безобразием.

Лучше б все наши бабушки были, к примеру, жителями Швейцарии.

Да?

Или нет?

Потому что я не понимаю, что это за жалость такая, когда надо во имя своей жалости целое столетие спустить в выгребную яму!

Вы думаете, мне не жалко? Мне – жалко всех своих стариков, я сам могу про каждого тут написать по сто сорок страниц своего ужаса и своей боли.

Но так-то – зачем?

Это ж не ребёнка с водой выплеснуть, а весь русский мир, карабкавшийся из столетия в столетие.

…Хотя мы утрируем, конечно.

Всё чуть проще, и не стоит подозревать того, о ком говорим, и всех ему подобных, в неприятии российской истории вообще.

Ненависть нашей прогрессивной общественности фокусируется исключительно на советском периоде. Всё остальное воспринимается куда более спокойно. Ну, что-то там было и при Екатерине, и при Петре, и при Гришке Отрепьеве. Было и было, и быльём поросло.

А тут – нет, тут – иное.

Ненависть к советскому проекту – биологическая, невыносимая, цепляющаяся как репейник за каждое слово, за любой жест, за всякий юбилей, за самую невинную дату. О, только бы ещё раз выкрикнуть: позорная! гадкая! циничная! отвратительная!

…А потом тихо добавить про «глоток свободы».

Вы заметили, да? Это ж самое удивительное в этом тексте!

В начале XX века, пишет автор, наши предки не успели отведать «обыкновенной, нормальной жизни…»

Прямо пастораль какая-то сразу рисуется, даром что страну тогда очень больно потряхивало, крестьяне традиционно недоедали, а то и голодали, и дети мёрли сотнями тысяч, о чём написаны тонны мемуарной и исследовательской литературы, а ещё интеллигенция дружно ненавидела царщину, а ещё в «обыкновенном и нормальном» 1905-м началась революция: с чего бы вдруг?..

Но это всё ничего, всё это простительно – да вот настал большевистский ад (автор, напомним, так и пишет: «Ад»).

На фоне адского кошмара даже советские, радостью осиянные шестидесятые оказались, в авторской интерпретации, «шумливыми», а тишайшие семидесятые, позволившие старикам пожить в своё удовольствие и вздохнуть, – «мёртвыми»! Это, заметим к слову, тот самый период, когда каждый год писалось по литературному шедевру и было снято лучшее советское кино.