Летописи Гарии. Нас больше нет - стр. 39
Император прикрыл глаза, сопротивляясь попыткам стихии выбить влагу из них. Высокие густые травы по ту сторону реки с шумом подавались в разные стороны, создавая своим шёпотом и движениями абстрактные картины в его воображении. Амур погрузился в безразличие ко всему миру. Он следил за каждым движением зелёного ковра и вслушивался в каждый шорох природы. На мгновение в сознание пришла непонятная тоска, скулы предательски свело. Ему вдруг показалось, что вся его жизнь пролетела очень быстро. Что он уже умер, а эта трава по-прежнему продолжает расти, несмотря на бесконечные попытки ветра склонить её. Нет, она ляжет всё равно. Снег одержит над ней победу. Но как только он растает, трава снова поднимется и будет продолжать свой шёпот, несмотря ни на что и будет смеяться над человеком, неспособным сделать подобное!
Правитель где-то в глубине души был удивлён своим мыслям, но это удивление не удавалось прочувствовать ясно. Оно как-то смазывалось и отходило на задний план, придавливаемое каким-то другим чувством, казавшимся сильным и важным, но так же быстро ускользающим при попытке это осознать…
– Брат мой, хорошее место для лагеря, – унёс голос из раздумий.
Амур резко встряхнул головой, прогоняя наваждение.
– Да, Тариман, хорошее… Где твои дозоры? Следов их не видно что-то.
– Скоро будут. О долине гонцы докладывали. Она небольшая чистая, никого здесь нет.
– А если бы были?!– нахмурил брови Амур, выдержал небольшую паузу и рассмеялся.
– Брат, ты нехорошо думаешь обо мне. Неужели я позволил бы тебе подставить свою грудь под оружие врага, не убедившись в безопасности?! Всё уже проверено до того, как мы вышли из леса. Ты же знаешь моих воинов....
– Знаю, Тариман, знаю…
– Скажи, брат, тебя что-то тревожит?– с опаской, пряча взгляд, спросил Тариман.
– С чего ты взял?– отозвался император.– Я уверен в нашей армии и в нашей скорой победе, как никогда. Вот доберёмся до Гарии, и я знаю, что нам не составит труда склонить тот несчастный народ перед Великим Красным Солнцем! Наши дети, Тариман, будут благодарны нам и будут гордиться своими отцами, создавшими мощную и нерушимую империю!
– Я не об этом, Амур. После того, как мы пересекли хребет, ты стал каким-то странным. Даже сейчас, когда мы стояли над долиной, я видел выражение твоего лица. Прости меня, брат, но я видел в твоих глазах страх…
По маленькому отряду, находившемуся на холме, прокатился полный удивления и возмущёния вздох. Даже первые военачальники в строю Империи никогда не слышали подобных речей в адрес своего правителя. Даже, несмотря на то, что обладателем этих речей был самый близкий и родной человек из его окружения, это было сродни вызову.