Летописец. Книга 3. Четыре наследника - стр. 8
– Ваше Величество, простите, если я снова напомнил вам о вашем отце…
Она едва не засмеялась – зло, истерично. Об отце? Она даже не знала, радовалась его смерти или сожалела о ней. Вот Райгард горевал по отцу! Она на мгновение испытала жгучую зависть: она не могла любить Гиемона так же. Слёзы покатились сильнее. Что она за дочь? Что она за эктарианка? Неужели Кэйрон прав? Но мать всё равно не имела права убивать… Нет, этого не могло быть…
– Сочувствую вашей потере, – хриплый голос Райгарда донёсся будто издалека. Она подняла голову, совсем рядом увидев его лицо и чёрные глаза.
– Я тоже сочувствую вашей, – прошептала она. – Помогите мне лечь, прошу вас.
Райгард поколебался, потом решительно поднял её на руки и донёс до кровати. Он уложил её на покрывало, и, наклонившись, поцеловал в мокрую щеку – ту, которую изуродовала болезнь.
– Спасибо за ваши слова, – пробормотал он, пообещал прислать служанку и быстро вышел. Марция грустно посмотрела ему вслед. Похоже, Райгард Сиверс так и не понял, что они оплакивали одного человека. Она сожалела о смерти Ноэля, а вот оплакать собственного отца не смогла. Как не могла оправдать преступление матери.
Глава 2. Власть и месть
– Они прибыли в Корнхед, Ваше Величество.
Кэйрон ещё не привык к титулу и готов был слушать его до бесконечности. Кэйрон Первый, по воле богов король Сканналии. На недавно проведённой коронации присутствовали все горожане, многие прибыли издалека. Особой радости сканналийцы не выражали, тем не менее присягнули новому монарху. Кэйрон проследил, чтобы баронские роды прислали заложников: около сорока мальчиков, девочек и юношей останутся в Нортхеде в залог покорности их родных. В благодарность Кэйрон запретил стражникам ловить попов-эктариан и зарианцев, пообещал оставить несколько работающих храмов и почаще развлекать людей ярмарками и публичными казнями. Правда, по поводу храмов на Королевском Совете возник спор: Захар с Мариком Седым выступили против подобной свободы, Кэйрона поддержали Сайрон Бадл и Боб. Кэйрон уже не в первый раз замечал: между скантами нет единого мнения. Иногда вопросы решались большинством голосов, голос Кэйрона считался наравне со всеми. Он предпочитал не протестовать слишком громко, особенно перед Мариком. По крайней мере, пока.
– Сколько понадобится времени, чтобы начать осаду Корнхеда? – спросил Кэйрон. Он до сих пор не мог простить страже побег Дайруса и Марции. Многие лишились не только постов, но и голов в День Великого Дара. О смерти некоторых – например, Грифа Проныры, – Кэйрон жалел. Не стоило разбрасываться верными сторонниками, когда вокруг столько врагов.