Летописец. Книга 2. Тень во времени - стр. 6
Да, Дайрус остался таким же: он никогда не умел скрывать чувства. Сегодня она ощутила их в полной мере. Сначала этот бастард Райгард Сиверс изменился в лице, хотя и старался быть вежливым. Он даже предложил оторваться от болтовни с Илзой, чтобы рассказать ей о Сканналии! Как будто ей нужны жалость и благотворительность! Она предпочла отгородиться от него шторкой кареты, но нельзя прятаться всю жизнь! Так сказала ей мать, когда Марция после болезни попросила отменить свадьбу с Дайрусом. Долг перед предками, перед страной, перед семьёй превыше всего. Ты – будущая королева и не должна ни перед кем оправдываться. Жаль, что это проще сказать, чем сделать. Дайрус, судя по его виду, не рад свадьбе. Он смотрел с таким отвращением, что она только усилием воли заставила себя остаться на месте, а не бежать куда глаза глядят. Марция с трудом выдавила судорожную улыбку, дожидаясь ухода короля. Она не даст ему увидеть свою слабость, не покажет, как унижает её такое поведение.
Почувствовав комок в горле, Марция поднялась с кресла. Плакать некогда, нужно привести себя в порядок, переодеться, причесаться, немного поесть… Нет, есть она не хочет. Где Илза? Где служанки?
Марция огляделась. Комната была в целом приятной – две мраморные колонны разделяли пространство на две части: в одной стояла кровать под жёлтым балдахином, в другой – столы, скамьи, молитвенный уголок, дверь в гардеробную. Пол устилали цветные мозаичные узоры, на стенах висели картины и полки с разными мелочами и книгами. Часы показывали почти семь. Марция подёргала шнурок для вызова слуг – времени осталось мало. Она решила не прятать лицо под вуалью: всё равно все увидят, будут обсуждать, кривиться и отводить взгляды.
Служанка Хлоя постаралась нанести на лицо пудру, но Марция по опыту знала, что она почти бесполезна. Принцесса поправила голубое атласное платье, коснулась сапфировой подвески на шее, проверила, на месте ли золотая булавка в волосах. Что ж, если не смотреть на лицо, то лучше не придумаешь. Впрочем, Хлоя давно не обращала внимания на рубцы, за что Марция особенно её ценила. Брат Хлои был монахом, ухаживал за больными – она к своим двадцати пяти годам чего только не насмотрелась, помогая ему.
Приветственный пир проходил в огромном зале по соседству с тронным. Войдя в зал, Марция на миг замерла. У одной из стен на невысоком помосте стоял стол для короля, королевы и особо важных гостей. Вдоль зала в три ряда выстроились покрытые белыми скатертями узкие столы, ожидая столпившихся возле них мужчин и женщин. Мимо столов сновали слуги, распорядитель обедом на высоком табурете внимательно разглядывал, всё ли в порядке. В воздухе витали запахи мяса и рыбы, ощущался аромат специй: шафрана, ванили, гвоздики и корицы. Марция надеялась, что среди приготовленных блюд найдутся устрицы – она их очень любила.