Летописцы летающей братвы. Книга третья - стр. 63
В тот же вечер я был в родительском доме, утешал, как мог, отца и принимал соболезнования от многочисленных родственников, друзей и подруг усопшей, планируя свои действия на завтра. Отец находился в глубоком стрессе, бил себя ладонью по лбу и всё повторял, что виноват в смерти жены. Я налил ему стакан коньяку, мы выпили, и он через несколько минут расслабился:
– Как я её ни уговаривал, а настояла – таки на поездку в места нашей юности. Да ты ведь знаешь о её непреклонном характере. Сердцем чуял беду, а сдался под её напором!
Приехали в Котово, отыскали немногих друзей своей юности, пообщались, а потом перебрались в Серино.
Вот там – то всё и произошло. Сначала – то путём было. Нашли общих знакомых, как полагается, выпили за встречу, на улицу вышли, песняка задали. А потом Настёна дом своей подруги угадала. По высокому крыльцу. И разволновалась. «Давай, – говорит, – навестим. Может, кто живой остался». Только на крыльцо шагнули, только она занесла ногу на вторую ступеньку, – здесь её назад и потащило. Не успел поддержать, она и грохнись со всего маха затылком! Скорую бы помощь надо, да где там. В деревне даже фельдшера нет. Только через час санитарка из района приехала. Врач осмотрела, рекомендовала госпитализацию, а хирурга в Котово нету. Пришлось нанимать автобус и везти жену в Волгоград. Ну, её по дороге и растрясло. Сам знаешь, какие у нас дороги, мать их итти!
Отец с досадой поковырял вилкой в квашеной капусте:
– А тут новая беда. Привезли Настёнку в областную больницу ночью, – дежурного хирурга не оказалось на месте. Только утром сделали операцию, да неудачно. Померла жена под ножом, не приходя в сознание. От инсульта померла. Теперь вот в морге замерзает… Эх, давай добьём Колчака, – плеснул он остатки из поллитровки в свой стакан, произнося отрешённо любимую фразу. – Пойдём ночь пополам делить.
Я долго лежал без сна, планируя свои действия наутро. Ни сестра Мария из Челябинска, ни брат Юрий из Марково пока не прибыли. Приходилось рассчитывать на свои силы. И я вдруг подумал, что без помощи Ивлева мне не обойтись. Только он в состоянии обеспечить похоронной командой, оркестром и транспортом. И дело не в том, что родственники с захоронением усопшей не справятся. Мне хотелось отдать матери последние военные почести. Разве не она, сердешная, вынесла на своих плечах тяжкий труд кровавой войны и уберегла от гибели троих детей? Не она ли отчаянно сражалась, перебиваясь с хлеба на квас, за их достойное воспитание? Не она ли родила и подарила сына для армии? Это самое главное.