Лето в Зоммербю - стр. 15

Миккель помотал головой, Матс вообще не слушал.

– Перед тем как бить, оботри яйца как следует, – обратилась бабушка к Миккелю и показала старые газеты, на которые чистили картошку. А потом Миккель и Матс по очереди разбивали яйца над обеими сковородками и даже мешали еду лопатками, пока яйца жарились: Миккель в большой сковороде, а Матс в маленькой.

– Честной компании приятного аппетита! – объявила бабушка. Сквозь густую вербу за окном в тёмную кухню ещё пробивалось немного солнца, а яичница по-крестьянски вышла в тысячу раз вкусней, чем в любом загородном кафе, где Марта её пробовала.

– Шрёдерсон говорит – вкусно! – с набитым ртом сказал Матс. И опять так захохотал, что картошка упала с вилки и даже вылетела на стол изо рта. – Шрёдерсон любит какашные яйца!

– Ну, тогда проблем с ним в ближайшее время не будет, – ответила бабушка, как ни в чём не бывало продолжая есть.

– Достань-ка полотенца из шкафа! – попросила бабушка. И, пока Марта недоумённо на неё смотрела, Миккель уже побежал распахивать все дверцы шкафа. – Всем по одному.

Кухонные полотенца, наверняка такие же старые, как сам дом, были отлично отутюжены и сложены вчетверо. Раньше на них были картинки, но они почти стёрлись.

На полотенце Миккеля можно было еле-еле разглядеть хижину и горы со снегом. Над ними написано «Привет из Тироля», а цвет надписи трудно было назвать: когда-то она была красная. Китч, а не полотенце, мама такое в жизни бы не купила.

– Какое красивое! – восхитился Миккель. – С картинкой! Ты там была?

– А у меня с дыркой! – возмущённо махал своим полотенцем Матс. Ему попалось белое в синюю клеточку, старенькое, которым бабушка небось вытирала посуду, ещё когда была девочкой. – Тётя бабушка, это старьё на выброс!

– А ты вытирай полотенцем, а не дыркой! – ответила бабушка со смешком, как будто хорошо пошутила. – И не называй меня «тётя бабушка», говори просто «бабушка» или «ба» – идёт, баловник? – Потом она налила воду в исцарапанный розовый таз и поставила его в раковину. В такой кухне – и пластмассовый таз! В загородном доме Изольды и Фридриха всё было эмалированное, под старину.

– Нет, – заспорил Матс, увлечённо ковыряя дыру в полотенце. Наконец он просунул в неё палец и пошевелил им. – Так я говорить не буду, потому что я тебя не знаю. А если человек незнакомый – надо говорить «тётя» или «дядя», а то невежливо.

– У тебя нет посудомоечной машины? – спросила Марта. При желании можно было и на её полотенце рассмотреть картинку. И надпись «Ллан-вайрпуллгуингиллгогерихуирндробуллллантисилиогогогох». На картинке была станция железной дороги и табличка с названием: «Ллан-вайр-пулл-гуин-гилл-го-гер-хуирн-дроб-улл-ллант-и-силио-гого-го́х».