Лето придёт во сне. Запад - стр. 30
Впрочем, кто его знает. Ральф так и остался для меня тёмной лошадкой. Может, он даже согласился бы вытащить вместе со мной и Яринку: вдруг для него это тоже ничего не стоит? Но я не видела Ральфа долгие месяцы, его образ потускнел в моей памяти, благодарность и привязанность, что я испытывала к нему, почти развеялись, а неожиданно полученная свобода кружила голову. Ральф же был частью прежней жизни, частью Оазиса, частью унизительной неволи, возвращаться к которой мне совершенно не хотелось даже в мыслях.
Поэтому и думала я сейчас о другом.
О сосновом лесу где-то далеко отсюда. О поваленной сосне и ямке под ней. О нашем с Яринкой уговоре…
– Мне не нужна помощь Ральфа, – ответила я, не глядя на Бранко. – Мне нужно в Москву.
Парень удивлённо посмотрел на меня. Пожал плечами.
– А мы туда и едем.
После того как выяснилось, что нам с Бранко по пути, я заметно расслабилась. Скажи он, что собирается куда-то в другое место, я бы совершенно не знала, что мне делать. Добраться до приюта (а ведь я понятия не имею, по какому адресу он расположен) без документов, без денег, без транспорта, не будучи даже совершеннолетней, было бы немыслимо. Честно говоря, наверное, мне бы пришлось или просить Бранко всё-таки оказать мне посильную помощь, или отправиться с ним, а там будь что будет. Но Бранко тоже решил пробиваться в столицу.
– Есть там у меня… не друг, но, скажем, хороший знакомый, – пояснил он мне, уверенно ведя машину по прямому, как стрела, шоссе. От гор, окружающих Новоррусийск, не осталось и следа: теперь мы следовали по плоской, как стол, равнине. – Через его телефонную связь я бы смог выйти на Ральфа и быть уверенным, что разговор не прослушивается.
– Кто этот человек? – спросила я, рассудив, что, должно быть, услышу о большой фигуре, но Бранко лишь досадливо мотнул головой.
– Неважно. Главное, чтобы он разрешил мне это сделать и чтобы мы сумели до него добраться. У меня нет документов, о тебе и говорить нечего. Если какому-нибудь патрульному на дороге вздумается нас остановить – это конец.
Я кивнула. Мне не нравилось то, что мы с Бранко, несмотря на общую пока цель, остаёмся закрыты друг от друга, держимся особняком. Куда больше мне бы хотелось стать друзьями, услышать от него правду о Доннеле, о том, что их связывает, на какую именно помощь от него нам можно рассчитывать. В свою очередь, я бы с удовольствием поделилась своими чаяниями, всем тем, что держала в себе. С тех пор как рядом не стало ни Яринки, ни Ральфа, одиночество измотало мою душу, я остро нуждалась в ком-то, с кем можно поговорить откровенно, рассказать о страхах и надеждах, о своей усталости и разочарованиях… о том, как ужасно было удерживать под водой отвратительно подёргивающуюся голову Ховрина.