Лето придёт во сне. Приют - стр. 52
А вот Нюру оказывается ничто не пугало, и я невольно прониклась уважением к этой серьёзной девочке с мудрыми глазами. Вот только её слова о предстоящих трудностях, которые подстерегают меня в роли церковной певчей, настораживали. И к Агафье со своей просьбой я шла уже неохотно.
Агафья не удивилась моему желанию, молча выслушала, покивала. И отправила к батюшке Афанасию, велев передать от себя, что не имеет ничего против. А вот сам батюшка проявил куда больше эмоций, он радостно потирал руки, пока я сбивчиво излагала своё желание, а потом разразился речью о том, что бог, награждая кого-то тем или иным талантом, хочет, чтобы эти таланты были реализованы, и я, обучаясь церковному пенью, буду исполнять волю господа. После чего мы оказались в небольшой комнатке за клиросом, где я никогда не была раньше, и даже не подозревала о её существовании. В комнатке стоял стол, стулья, и большой музыкальный инструмент с клавишами, который и занимал почти всё пространство комнаты. Велев мне ждать, батюшка Афанасий выскользнул за дверь.
А спустя минуту, в неё вплыла необъятная дама в монашеском одеянии.
Вечером, после ужина, я сидела в дортуаре, обложившись учебными материалами, врученными мне в церкви, и унывала. Нюра оказалась права – одним пением на службах для меня ничего не заканчивалось. Марфа Никитовна, которую за глаза все звали просто Никитичной, та самая внушительных габаритов женщина, приглашённая батюшкой Афанасием на моё прослушивание, была регентом церковного хора, она же занималась обучением девочек-певчих.
После того, как я дрожащим голосом исполнила на клиросе "Иисус воскрес из мертвых", Никитична замахала на меня пухлыми руками, и густым низким голосом протянула:
– Деточка, я не кусаюсь, расслабься. У тебя от страха горло перехватило, пищишь как мышь за печью. Во-первых, встань поудобнее, ты не плацу. Во-вторых, спой то, что тебе самой нравится, а не то, что должно понравиться мне.
– Дашенька, – подал голос батюшка Афанасий, стоящий в стороне и нервно ломающий пальцы, – Спой ту песню, которую ты пела, когда я впервые тебя услышал.
И я, мысленно махнув рукой (если примут в хор – хорошо, а если не примут – ещё лучше) спела им "Лето придёт во сне", мою медвежью колыбельную. Видимо получилось у меня неплохо, потому что энергичная Никитична вновь поволокла меня в комнатку за клиросом, где долго объясняла, чему я должна буду научиться, чтобы стать настоящей певчей, составила для меня график занятий, и наконец, всучила целую папку материалов для чтения.
Теперь, вернувшись в дортуар, я пыталась хоть как-то разобраться во всём этом дремучем для меня лесу, но только всё больше приходила в отчаяние.