Лето перемен - стр. 6
Глава четвертая
Рива
Вечер теплый, и домой я иду пешком. Босоножки мне порядком натерли пальцы на ногах, и я решаю их снять. Настроение на нуле. Настя, быстро попрощавшись, убежала куда- то еще до окончания дискотеки, от чего и мое уныние. Ну хорошо, не только из- за этого.
Почему он ушел? Ему стало не интересно? Значит, он меня не замечает. Я ему совсем не нужна…Но это и не удивительно. Наверное, после той печальной песни он подцепил какую- нибудь красотку и сейчас обнимается с ней. Верила ли я на самом деле, что он пригласит меня танцевать? – Нет, конечно. Это просто очередной вечер в моей стабильной малоинтересной безопасной жизни. Жизни, в которой совсем ничего не происходит, и поэтому мне только и остается что мечтать. Я иду босиком по пустой дороге – что удивительно для не такого уж глубокого вечера – и, несмотря на очередное разочарование, напеваю мотив последней песни, что поставили на дискотеке. Smoke and Mirrors. Она, как нельзя кстати, передает мое состояние. Лиричное и печальное.
Поднимается ветер, настолько сильный, что то и дело пытается вырвать босоножки у меня из рук. Вдруг я ощущаю на коже тяжелые теплые капли дождя. Сначала одну, на плече, а потом все больше и больше. И чем сильнее идет дождь, тем радостнее становится на душе. Тем незначительней кажутся мои переживания. Синее платье уже неприятно прилипает к телу, по волосам текут ручьи, а по лицу – тушь. Небо плачет по упущенной возможности. Я не увижу любимого мальчика целых три месяца.
All I believe, Is it a dream?
That comes crashing down on me?
All that I own
Is it just smoke and mirrors?
I want to believe
But all that I own
Is it just smoke and mirrors?
Smoke and mirrors…
Вдруг слова вырываются у меня из горла, я даже не сразу понимаю, что пою. Обычно я этого не делаю, так как голос у меня, прямо скажем, не эстрадный. Я ускоряю шаг, и уже припрыгиваю, мои босоножки подлетают вверх, при каждом Smoke and mirroooooors. Поддавшись моменту и нахлынувшему чувству, я во всю глотку завываю:
I wanna belieeeeeve….
Сзади, сквозь шум дождя, слышится дикий гогот.
– Рива, вот честное слово, не умеешь петь, что же ты честной народ пугаешь? Или ты с Антоном траву курила за школой?
Я застываю в диком ужасе. Холодный пот пробивает меня. Медленно, словно во сне, я поворачиваюсь. Даже вечер не может скрыть то, насколько я краснею от стыда.
Провалиться мне на месте…
Кирилл держит в руках сигарету. Его взгляд прищурен. А рот искривлен в ухмылке. Рядом с ним Антон. Его лицо не выражает ровно ничего.
– Пойдем, пока не заразились бешенством, – произносит он лениво, и даже не смотрит на меня.