Лето перемен - стр. 28
Дама лет пятидесяти, в строгом костюме цвета старого лимона, как и положено психотерапевтам, сидит в кресле напротив меня. Я же развалился на странном далеко не удобном желтом диване, повидавшем огромное количество психов разной степени и этимологии. Она кивает головой и делает какую- то бесполезную отметку у себя в тетради. Как отец только умудрился найти ее в Сочи? Мне хочется смеяться, но я не могу. Я проделывал это уже раз пять – и ни один так называемый специалист не дал мне ни одного толкового совета, ни разу не заставил меня чувствовать себя лучше. Это полный бред – пересказывать свою биографию снова и снова разным людям, не имеющим ко мне совсем никакого отношения. Но я обещал. И вот я здесь.
– Давно ты встречаешься с девочками? Много их у тебя было?
О, если бы она знала, то сочла бы меня грязной тварью. Я чувствую, как уголок моего рта ползет наверх. Только бы не засмеяться!
– Поначалу я пустился во все тяжкие, уходя из пабов не с отцом, а с очередной красоткой в мини- юбке. Я не чувствовал к ним ничего, кроме сексуального желания, а иногда даже и этого не было. Их не смущало даже, что мне не было и семнадцати. – Дама поднимает бровь, и перестает записывать. – Я давно перестал радоваться откровенным взглядам мимо проходящих женщин разных возрастов. Иногда меня даже подташнивает, когда я прикидываю в уме, что некоторые из них годятся мне в бабушки.
– Если ты об этом говоришь, наверное, тебя волнует этот вопрос. Беспорядочных связей?
– Уже нет. Прошлый год все изменил. Отец, поняв, что я беру от пьянок не меньше него, ничего проще не нашел, как вернуть меня обратно в Сочи, где с этим поспокойнее, чем в Москве. – Я делаю паузу, размышляя рассказывать дальше или нет. – Знаете, чтобы быть под присмотром дедов. И год назад я перебрался сюда. Отец, надо сказать, сделал все возможное, чтобы вернуть их доверие. – Я задумываюсь. Почему- то слова так и лезут из меня, какой- то неконтролируемый поток. Словно я пьян. – Много лет они не общались – слишком тяжело было для всех. Но кроме мамы у них было еще одно связующее звено – это я. И со мной творились не самые лучшие вещи. Я вырос заносчивым, самоуверенным нахалом с пагубными привычками. Во мне мало хорошего. Я знаю только одно – моя память о маме.
– Что с ней случилось? Если можешь, расскажи мне.
– Да это не секрет. Родители развелись, когда мне было шесть с половиной лет. – Снова запись в тетрадь. Это меня немного раздражает, но я делаю над собой усилие. – Осенью я должен был пойти в школу, и очень радовался этому факту. Но потом она умерла. Говорят, просто не хотела жить. Говорят, она пила. Но я – то знаю, было что- то еще. – Я тру ладонями лицо, чтобы избавиться от кома в горле. – И эти мысли не дают мне покоя, приходя в ненужные моменты: во время соревнований или тестов в школе, во время секса или исполнения песни в клубе. Почему она не стала бороться с ядом хотя бы ради меня?