Лето без тебя – не лето - стр. 14

Я тогда была слишком мала, чтобы что-нибудь запомнить.

– Где мы будем сегодня ночевать? В доме Сюзанны?

– Понятия не имею.

– Как, по-твоему, держится мистер Фишер?

Состояние Конрада или Джереми я представить пока не решалась.

– Виски, – только и ответил Стивен.

Больше вопросов я не задавала.

В черное мы переоделись на автозаправке, не доезжая километров пятьдесят до похоронного бюро. Увидев Стивена в аккуратном отутюженном костюме, я пожалела, что не повесила платье. Всю оставшуюся дорогу я безуспешно приглаживала юбку ладонями. А ведь мама предупреждала, что вискоза – сложный материал. Почему я не прислушалась? И почему упаковала платье, даже не примерив? Последний раз я его надевала на банкет в мамином университете три года назад, и теперь оно мне было явно не по размеру.

Мы приехали рано. Мама еще сновала вокруг, поправляя букеты или переговариваясь о чем-то с мистером Брауном, распорядителем похорон. Увидев меня, она нахмурилась.

– Могла бы погладить платье, Белли.

Я прикусила губу, чтобы не ляпнуть чего-нибудь, в чем потом наверняка раскаюсь.

– Времени не было, – соврала я, потому что время было. Вагон и маленькая тележка.

Я одернула низ, чтобы платье не казалось слишком уж коротким. Мама скупо кивнула.

– Идите поищите мальчиков, ладно? Белли, поговори с Конрадом.

Мы со Стивеном переглянулись. Что я ему скажу? Мы уже месяц не разговаривали, с моего выпускного вечера.

Мальчики оказались в боковом зале, где были расставлены деревянные скамьи и лакированные коробочки для бумажных платков. Джереми склонил голову, словно в молитве, хотя, сколько я его помню, он никогда не молился. Конрад сидел ровно, расправив плечи и глядя в пустоту.

– Привет, – сказал Стивен, прокашливаясь. Затем подошел и коротко обнял обоих.

Я вдруг поняла, что еще никогда не видела Джереми в костюме. Костюм казался тесноватым, Джереми было явно неудобно: он то и дело оттягивал воротник. А вот ботинки выглядели новыми. Может, наша мама помогла выбрать?

Когда Стивен отошел, я поспешила к Джереми и обняла его покрепче. Он напрягся и произнес необычно сдержанным тоном:

– Спасибо, что приехала.

У меня промелькнула мысль, что он на меня сердится, но я тут же отмахнулась от нее. Мне стало совестно, что она вообще у меня появилась. Это же похороны Сюзанны, с какой стати ему задумываться обо мне?

Я неуклюже то ли похлопала, то ли погладила его по спине, выводя ладонью небольшие круги. Глаза его стали невозможного голубого цвета – верный признак того, что он плакал.

– Мне очень жаль, – проронила я и сразу захотела взять свои слова обратно: они такие бесполезные. Они не передают то, что я действительно хочу сказать, что я по-настоящему чувствую. Фраза «мне жаль» – такая же убогая, как вискоза.