Летняя любовь. Подарочное издание дачных историй от Аси Лавринович - стр. 71
– Мои родители тоже живы, но их будто нет, – сказала я, поднимаясь из-за стола. – И все эти «сыта, одета, обута» не делают меня намного счастливее. Ты права, вряд ли мы друг друга поймем.
Жалостливый вид брюнетки стал еще больше раздражать.
– Вера, все будет хорошо! – выкрикнула мне вслед Катерина, когда я вышла из кухни. – Счастье все равно придет!
Глава десятая
В комнате вдруг стало невыносимо душно. Я перевернулась на спину и принялась, как рыба на берегу, жадно хватать воздух раскрытым ртом. Сердце отчаянно толкалось в груди. Такое уже случалось пару раз после побега матери. Чувствуя, как подкатывает тошнота, я зажмурилась. Нужно успокоиться и подумать о чем-то хорошем. Только о чем?
Я слышала, как Катерина включила какой-то ситком, и закадровый глупый смех просто выводил из себя. Нет, я не могла перестать думать о маме. Уже давно я не возвращалась мыслями к ней, но Катерина на кухне невольно напомнила о прошлой жизни. Почему-то Софья Николаевна никогда не вызывала подобных ассоциаций, быть может, потому, что тетка и любимая женщина моего отца – это не одно и то же?
Мама и Катерина совсем разные и внешне, и по поведению. Мама, несмотря на всю женственность и грацию, по мироощущению напоминает восторженного подростка. Шумная, несерьезная, охочая до всего нового. Она точно так же металась по кухне от шкафчиков до раковины с полотенцем через плечо и возбужденно сообщала: «А завтра пойдем ужинать в ресторан!» Или: «Почему бы нам в следующие выходные не махнуть за город с палатками?» Папа только улыбался и на все соглашался. Я долгое время думала, что у них все хорошо. Видимо, они мастерски скрывали от меня свой разлад.
Она уехала так быстро. И если честно, все те события похожи на какой-то страшный глупый сон. Будто такого не могло произойти с нами наяву, нет. Казалось, что вот-вот я проснусь, и все будет по-старому. Пусть не всегда гладко, но все же мне нравилось, как текла моя прежняя жизнь. И хотя я чаще видела родителей Ирки и Дани, чем своих, меня грело, что мама и папа вместе. В выходные мы можем собраться втроем за завтраком или махнуть с палатками за город.
А мама… Она не звонит уже больше месяца. Только изредка кидает сообщения с вопросом «Как ты?», а я, обидевшись, отвечаю сухо и немногословно. Мама будто не замечает моей обиды, и это еще больше ранит. Неужели она так отдалилась от меня, что не может разглядеть моих сигналов? Я помню ее красивые руки и длинные пальцы с кольцами. Только не с такими, как у Циглер, которыми до крови исцарапать можно. Мамины кольца тоненькие, золотые… Она здорово играет на фортепьяно, хотя все детство делала это из-под палки. Мой дедушка, известный музыкант, пророчил ей блестящее будущее.