Летнее путешествие по тайге - стр. 11
– А как он им станет, если все работяги матерятся.
– Согласен, но не совсем. Есть и врачи матерящиеся. А мой отец и дядька хоть и сами приехали из села, но оба не матерились. У них в доме это не было принято. Да и по культуре не уступали инженерам.
– Ты же сам сказал, что родители дают матрицу поведения детям. Вот и ты до подполковника дорос, а никогда ни одного солдата или прапора не оскорбил.
– Нет. Пару раз на солдат кричал. А один раз даже матом.
– Ну и как?
– Представляешь, он мне говорит: “Товарищ капитан, вам не идет матом ругаться. Давайте я так больше не буду, а вы больше не ругайтесь матом“. Видал. Ультиматум целый.
– А ты?
– А что я. Согласился. Мне и самому это не понравилось.
– Это…. Как по латыни будет?
– А? А… Утиле дусце мистера – сочетай приятное с полезным. Запомнил?
– Учись, Максим. Иногда и солдат хорошему может научить.
– А меня, кстати, солдаты и драться научили. У нас было отделение охраны КГБ. А там двое хлопчиков – каратистов служили. Так они меня и дрессировали.
– То есть?
– В Китае говорят, что для того, чтобы запомнить, как правильно, технично бить, надо это движение повторить тысячу раз.
– А, понял. Ну и…
– Ни че. Нормально. Я им благодарен.
– Во, Максим, вот она житейская военная мудрость.
– А все равно дураками помрем.
– Верно!
Хоть и грустно было, что спасатели недобросовестно отработали наш квадрат и нас не нашли, но, что поделаешь – судьба. Не все человеку ведомо, что и зачем происходит с ним на земле. Часа через два закончился дождь. Вокруг все развезло. С деревьев слетали крупные капли, умудряясь при этом попасть за воротник. Холодно. Сыро. Тоскливо.
– Хорошо хоть бортовой журнал не замочило.
– Не понял? А что, летчики тоже ведут бортовой, как моряки?
– Нет, конечно. У нас для этого черный ящик есть. У меня отец был капитаном океанского лайнера. Так я, глядя на него, типа журнала записи веду.
– У сухопутных крыс это называется дневник.
– А, в принципе, какая разница.
– В принципе? Нет. Тогда возьми полиэтиленовый пакет. Он целый, без дырок.
– Спасибо.
После улета вертолета на душе было подстать погоде: муторно и паршиво. Я решил прогуляться, хотя, изредка падающие с деревьев капли, оптимизма не добавляли. Но, чтобы облегчить душу, человеку иногда нужна капелька мазохизма. Если сам себя не пожалеешь, кто же еще пожалеет. Живя вынуждено в автономных условиях, просто прогуливаться нельзя. Прогулка должна совмещаться с разведкой местности или, как говорят военные, рекогносцировкой. Я прислушивался, приглядывался, иногда срывал растения, судорожно вспоминая, где и как их можно использовать. Я гулял достаточно долго и отошел от лагеря на пару километров. Склонившись над незнакомым растением, я почувствовал рядом с собой присутствие кого-то живого. Первой мыслью было, что рядом тигр или медведь. Я осторожно огляделся. Не более чем в десяти метрах от меня были заросли дикой малины и около них спиной ко мне стоял мальчишка лет десяти – двенадцати. Когда он подошел, я, естественно, не слышал и не видел, но сейчас, увлеченный поеданием малины, он не видел меня. Я медленно встал.